Время покупать черные перстни

Выстрел сухо щелкнул в разряженном воздухе. Патрульный дирижабль дернулся и покачнулся. Со свистом ударила струя газа. Обшивка сморщилась, и дирижабль провалился на несколько десятков метров. Но внутренний защитный слой оболочки вспучился, вступил в реакцию с наружным воздухом — закипел, затянул пробоину и мгновенно застыл. Компрессор подкачал газ, патрульный дирижабль выровнялся и вновь начал настигать дирижабль Гиба, который, лихорадочно стуча своим жалким мотором, полз, словно красный жук, среди начинающих темнеть облаков.

Гиб дождался, пока дирижабли сойдутся почти вплотную, и, целясь в гондолу, расстрелял все имевшиеся в магазине патроны.

Боковое стекло патрульного дирижабля разлетелось вдребезги. Обшивка резко опала и сквозь нее проступили внутренние конструкции, а затем раздулась до невероятных размеров и лопнула по всей длине. Очевидно, одна из пуль поразила аппаратуру газораспределения. Мотор еще работал, но дирижабль падал, переворачиваясь. В последний момент из гондолы ударил крупнокалиберный пулемёт.

Гиб, успевший вернуться к штурвалу, прикрыл глаза, ослепленный вспышками разрывных пуль, и почувствовал, как дирижабль резко вздрогнул и перестал слушаться рулей. Ощущая быстрое падение, Гиб высунул голову наружу и увидел, как обшивка надувается и трепещет в тех местах, где газ вырывается из десятков отверстий. Защитный слой пузырился, затягивая одну пробоину за другой, но изрешеченная оболочка уже отваливалась лохмотьями. Внизу Гиб увидел падающий патрульный дирижабль и чуть ниже его четыре белых парашютных купола. В синей дымке была видна бескрайняя далекая земля.

У Гиба закружилась голова. Он представил, как будет падать в этой синей дымке, сначала медленно, потом быстрее и быстрее, в свисте ветра и скрежете разваливающихся конструкций, до тех пор, пока не врежется в землю и не вспыхнет вместе с остатками своего дирижабля.

Он рванулся к аппаратным стойкам и включил газовый компрессор, чтобы хоть на минуту продлить агонию дирижабля. Затем на полную мощность запустил темпер-генераторы, использовав даже аварийный резерв. Весь мир вокруг него вспыхнул и тут же почернел. Гиб почувствовал, как его глаза, уже почти ослепшие, вылезают из орбит, а сердце мечется между горлом и желудком.

«Горы, — подумал он, пытаясь удержать ускользавшее сознание. — Горы! Когда-то здесь были горы! В далеком прошлом. Если миллионы лет назад здесь были горы, то вместо того чтобы разбиться, пролетев четыре километра, я мягко опущусь на их вершины. Один шанс из тысячи».

Дирижабль несся во времени туда, где мир был молод, где на месте суши шумели океаны, а на месте болот вздымались горы, которые должны были спасти Гиба.

Дирижабль несся во времени, продолжая стремительно падать в более привычном для человека трехмерном мире.

Гиба привела в чувство горячая вода, хлынувшая в гондолу. Дирижабль лежал на боку и быстро погружался.

Как он выбрался наружу, Гиб не помнил. У самого берега его догнала волна. Гиб оглянулся, но не увидел больше ничего, что принадлежало бы раньше дирижаблю.

Вокруг него был мертвый серый мир воды, камня и обжигающего тумана.

Достигнув берега, Гиб понял, что старался напрасно. Он не разбился, не утонул и не сварился заживо. Он задыхался. Мир, родивший эти горы и озера, еще не наполнил воздух достаточным количеством кислорода.

… Гиб дышал. Сознание медленно возвращалось. Казалось, прошли годы, прежде чем ему хватило силы поднять веки. По-прежнему выл ветер, вода и магма струились по скалам, в небе среди облаков пара пылало беспощадное солнце. На лицо Гиба была надета кислородная маска. Шесть человек в черных, облегающих тело скафандрах стояли вокруг него.

Гиб встал, чтобы встретить смерть лицом к лицу.

— Ты доставил нам много хлопот, — сказал один из шестерых. Голос его исходил из динамика, болтающегося на животе. Фиолетовый светофильтр скрывал лицо. — Тебе не понравилось наше время. Но и в других временах ты не прижился. Мы поможем тебе подыскать что-либо подходящее. Во времени есть такие закоулки, в которых даже подвалы инквизиции покажутся тебе раем. Ты еще не видел празднества каннибалов.

Ты не знаешь, что такое рабство на свинцовых рудниках Рима…

Антенна шок-ружья поднялась на уровень глаз Гиба. Он упал. Бешеные судороги сводили его мышцы.

… Теперь Гибу казалось, что он лежит на дне речного потока, который медленно покачивает его тело. Слова, гулкие и неразборчивые, доносились до него словно сквозь воду.

— Вставай! Вставай! — несколько рук сразу тянули его вверх. — Вставай! Нельзя лежать!

Ему удалось подняться на четвереньки и, наконец, выпрямиться. Через некоторое время он начал различать людей и предметы вокруг себя.

Он увидел грязный, закопченный снег, черные силуэты сторожевых вышек и ослепительный свет прожекторов. Увидел тысячи измученных людей, построенных в бесконечные шеренги. Увидел окоченевшие трупы в полосатых лохмотьях. Увидел на востоке льдистую зарю, занимавшуюся за двойным рядом колючей проволоки. Увидел короткую квадратную трубу, из которой валил густой смрадный дым.

Силы оставили Гиба, и он пошатнулся.