Время полдень. Место действия

— Только в этом дело?.. Перебросим к вам, хоть по воздуху, новые блоки, предназначенные для тундры. Я позабочусь. Но чтоб собрать их в пять дней! Слышите? Сколько вам надо людей для этого? Снимите с других объектов. Сто? Сто снимите! Пятьсот? Пятьсот снимите! Но чтоб через неделю новая котельная работала! Обеспечивайте тепловые режимы!

Пушкарев испытывал давление секретарской воли и власти, внутренне не уступая и споря. («Да зачем же пятьсот? Что им, балки таскать на спине? Одной бригадой управятся! — Самолюбиво язвил: — Как мальчишку, при всех прутом…»)

Уязвленный, вспоминая минувшую ночь, докладывал о проблеме тепла (панельные дома несеверных, устаревших серий, скверное качество сборки, обилие щелей и дыр, трудности с мазутом для топок). Оборонялся, ссылаясь на техническую неизбежность проблемы. Но чувствовал: секретарь прав и выговор его справедлив.

— Так, все ясно… Это относится прежде всего к вам, к генеральному… О тепле — все заботы! Все силы! Как на войне! Не спите! Сами на морозе ночуйте, но чтоб в квартирах было тепло!

— Комбинат все делает в этом направлении, Игнат Степанович, — сказал секретарь горкома.

— А вы что, в роли адвоката? Это и ваша компетенция! Горком должен требовать с комбината! В старом Ядринске, в развалюшках, теплынь, дымки из труб, а в новом городе сосульки на батареях, ванные, полные льда? Так, что ли?

— К вечеру температуру поднимем до плюс шестнадцати! — хмурясь, повторил Пушкарев.

— Ну, а теперь перейдем к строительству…

Люди, приумолкшие было после резкого старта, медленно разжимались, развязывали языки. Разгорались, повышали голоса. Схватывались сперва осторожно, потом все яростней, откровенней, вспыльчиво нападая, виня.

Секретарь обкома не мешал. На время устранялся. Исподволь, остро и даже, как будто весело наблюдал споры и схватки, петушиные наскоки и выпады. Иногда поощрял кивком, коротким колким словечком, давая спору накалиться, вскипеть, выплеснуть с кипятком самую суть и боль, чтобы потом в несколько твердых фраз подхватить ее, сделать главной, открыть ее выпукло всем, прежде чем принять решение.

— Нет, подождите, дайте ему высказать все! Он в этот мост, как в бога, верит. Я по такому мосту поеду… Продолжайте, пожалуйста!

Пушкарев, уже остыв от обиды, удивлялся пластичности его поведения. Тяжелая, негнущаяся, не терпящая возражений жесткость — и мгновенная уступчивость, нервная легкость, принимающая форму согласия. Серое, утомленное перелетом, изведенное усталостью лицо — и сочный, светлый блеск умных глаз. Округлая мягкость и вялость плеч, кабинетная осторожность движений — и внезапная боксерская реакция стиснутого кулака, секущий, ребром, пролет заостренной ладони.

Почти незаметно, взывая то к одному, то к другому, перекидывая клеммы, замыкая их накоротко и вновь размыкая, сводя разноголосие в единое и уже неделимое слово, он добивался острых и точных контактов: его, Пушкарева, с Хромовым, начальников СМУ и дорожников, управленцев и инженеров. Пушкарев, привыкший быть хозяином, чувствовал сейчас над собой другую волю и власть.

— Я думаю, именно так мы и запишем это решение. И уж никто — ни заказчик, ни подрядчик не посмеют его нарушить, ибо они перед всеми нами демонстрировали завидное единодушие!

Пушкарев понимал природу его власти. Силу и гибкость всеобъемлющей, мобильной структуры, действующей у него под руками.

— Полгода назад было уже одно совещание. Что, мало времени? Как можно проектировать новейший комплекс, закладывая устаревшие решения? Все тот же тяжелый бетон, стопудовые конструкции? Где ваш металл? Облегченные фермы? Где блеск вашей инженерной мысли?

Секретарь обкома был сам инженером. Внезапно инженерная страсть прорывалась, и он начинал говорить языком конструкций. Нападал, оборонялся, уступал техническим аргументам. Но потом опять инженер подчинялся политику.

Пушкарев тонко нацелил его на Хромова, уклонявшегося от прокладки дорог в районе речного порта:

— И вот управляющий трестом товарищ Хромов, ссылаясь на отсутствие проектной документации, хотя таковая, в сущности, есть, отказывается закончить работы к весне, к началу навигации…

Но Хромов, боец и провидец, выставил вместо себя молодого, пылкого начальника СМУ, и тот заявил:

— Мы решили начать отсыпку, не дожидаясь документации, потому что время не ждет, нитку поведем от причалов!

— Молодцы! — встрепенулся секретарь. — Больше, больше активности! Поддержим инициативу дорожников!.. Как фамилия? Веткин? Правильно, начинайте отсыпку, пока проектировщики чухаются. Я разделяю с вами ответственность!

Хромов, довольный маневром, сам повел наступление: