Читаем Время Полицая (СИ) полностью

Время Полицая (СИ)

- Нет, вы точно рехнулись. Я объясняю: я стрелял, они оба лежат убитые! Они пытались меня убить! Ясно?! Я защищался, ясно?! Я защищался у себя дома, я...

- Ясно, ясно. Они сейчас у вас?

- Кто?

- Останки убитых.

- Разумеется. Не могут же они сами уйти!

- Это меняет дело. Не волнуйтесь. - Милиционер усмехнулся. - Я все понял. Вам нужно обратиться не в детективное агентство, а в крематорий. Пишите: двести тридцать шесть - ноль-ноль восемнадцать. Позвоните им, объясните ситуацию, - они должны приехать, забрать тела…

- Э, послушайте!! - взвыл Вадик. - Кто вы?! Кто меня постоянно подставляет?! А?!

- Все, я дал телефон, - отрезал мент. - Больше мне некогда этим заниматься. В трубке раздались короткие гудки.

Можно было подумать, что где-то неподалеку обосновалась труппа комедиантов: они перехватывают каждый телефонный звонок, стебутся над тобой как хотят, называют Вадей Полоцким, засылают ряженых чудовищ типа Полицай и его команда. Вадик чувствовал себя героем какого-то кошмарного боевика, два персонажа которого уже вышли из игры и валялись в прихожей лишним хламом.

Захватив куртку, он перешагнул через незваных гостей и оставил дом в надежде выяснить реальное состояние дел на местах.

Первым местом, в которое он собирался податься, была квартира Насти и ее предков. В последнее время Настя пользовалась ей во время размолвок как запасным аэродромом.

Вадим поймал такси и попросил гнать на Измайловский проспект:

- К большой церквушке, - добавил он.

- Троицкая церковь? - переспросил водитель.

Он пожал плечами:

- Ну, большая такая, реальная церковь, вся синяя... Она там еще стоит?

Водитель с сомнением взглянул на попутчика:

- Вчера стояла.

- Ха! - Вадим нервно вынул сигарету. - Вчера!... Я закурю?

- Пожалуйста, вот пепельница.

Он задымил и, почувствовав себя в безопасности, откинул голову на спинку кресла:

- Хорошо у тебя, тепло… - Он залез в брючный карман, достал коробку с патронами, затем - пушку из-за пояса и сложил все это на коленях. - Люблю кататься зимой. Эх, была у меня тачка. Красный форд - двадцать один косарь. Так, я - слышь? - и года не отъездил, разбил его, на хрен, потом продал за пять косарей.

Открыв барабан Кобры, он с облегчением выдохнул: там сидел-таки один целый патрон, то есть, если б Полицай заглянул в ванную, ему было бы чем крыть, словно это как-то влияло сейчас на самочувствие.

Вадим зарядил револьвер свежей порцией боеприпасов.

- Слышь? - Он хлопнул барабаном. - С тобой сегодня ничего необычного не происходило?

Он посмотрел на водителя. Парня было не узнать: лицо цвета слоновой кости, руки судорожно вцепились в баранку, голос дрожит:

- Ни-че-го...

- Прости. - Вадик убрал револьвер с глаз долой и протянул полтинник: - Мне надо было сразу заплатить. Ты, наверно, хрен знает, что подумал?

- Ни-че-го, - повторил тот, вытаращив глаза на дорогу.

- Э, расслабься! Мы едем к моей девушке, моей невесте! Че ты такой напряженный?! Она там живет, у синей церквушки, на Измайловском... Я хочу быть с тобой, - да?... Я-я хочу быть с тобой, - пропел Вадик: - Я та-ак хочу быть с тобой, и я буду с тобой! Фиг с тобой, - сказал он таксисту. - Если у тебя ничего необычного не произошло, ты ничего не поймешь, - че я тебе буду рассказывать? Пожалуй, я еще покурю, если ты не против.

- Пожалуйста, вот пепельница, - отрапортовал водитель, не сводя с дороги одуревшего взгляда.

Попрощавшись с таксистом у Троицкого собора, Вадим зашел в соседний двор. Парадная дверь была с кодом. На ней всегда стоял код. Вадим набрал нужные цифры - они совпали.

Он поднялся на третий этаж. Квартира тридцать семь. Нажал на кнопку - звонок раздался знакомый: динь-дон...

А дальше все пошло наперекосяк.

В квартире послышались шаги. Захлопал замок. Дверь приоткрылась на десять сантиметров, и Вадик увидел женщину в бигудях. Между ними висела дверная цепочка. Дама стояла босиком, в синем махровом халате, по виду ей можно было дать лет сорок.

- Здравствуйте, - сказал Вадим.

- Здравствуйте.

- Настя дома?

- Это не вы сегодня утром трезвонили?

- Я, я. А где… Где Настя?

- Нету здесь вашей Насти! Вы человеческий язык понимаете? Никогда не было, и нет!

- Не понимаю. Как ее может не быть, если она здесь восемнадцать лет жила?! Вы смеетесь надо мной?

- Что, она прямо здесь восемнадцать лет жила? - Усмехнулась дама. - Тогда где я, по-вашему, жила?

- А Маргарита Серафимовна, ее мама?

- В последний раз повторяю, молодой человек: тут нет тех, кого вы ищите.

- Измайловский, одиннадцать - тридцать семь?!

- До свиданья! - Женщина в бигудях решила, что пора закрываться.