Время предательства

Сильвен Франкёр на мгновение оторвал взгляд от документа, который загрузил его заместитель, затем вернулся к компьютеру. Они находились в кабинете старшего суперинтенданта в его доме.

Пока босс читал отчет, Тесье пытался читать своего босса. Но за все годы, что он с ним работал, ему ни разу это не удалось.

Классически красивый в свои шестьдесят с небольшим, старший суперинтендант мог с улыбкой оторвать вам голову. Он мог цитировать Чосера и Тинтина[51] хоть на литературном французском, хоть на уличном жаргоне. На ланч он мог заказать poutine[52], а на обед – фуа-гра. Он был каким угодно. Для любого человека. Он был все и одновременно ничто.

Но у Франкёра тоже имелся начальник. Человек, которому он подчинялся. Однажды Тесье видел старшего суперинтенданта с его начальником. Франкёр, конечно, не представил того человека как своего босса, но поведение старшего суперинтенданта говорило само за себя. Тесье не сказал бы, что Франкёр подхалимничал, однако в поведении старшего суперинтенданта наблюдалось какое-то беспокойство. Он волновался, потому что хотел угодить этому человеку. Точно так же, как Тесье хотел угодить Франкёру.

В первые минуты это забавляло Тесье, но, когда он понял, что видит человека, перед которым трепещет самый опасный из известных ему людей, он перестал улыбаться.

Наконец Франкёр откинулся на спинку кресла, чуть покачался в нем.

– Мне нужно возвращаться к гостям. Я вижу, все прошло хорошо.

– Отлично. – Тесье сохранял спокойное выражение лица, говорил нейтральным голосом. Он научился быть зеркалом своего босса. – Мы были полностью готовы, подъехали туда в бронированной машине. К тому времени как мы добрались, Бовуар едва стоял на ногах. Я постарался, чтобы кое-что из улик оказалось у него в кармане с моими наилучшими пожеланиями.

– Подробности меня не интересуют, – сказал Франкёр.

– Извините, сэр.

Тесье знал: дело тут не в щепетильности Франкёра. Просто его это не волновало. Важно, что его приказ исполнили, а как – дело десятое. Детали он оставлял на выбор подчиненных.

– Я хочу отправить его еще в один рейд.

– Еще в один?

– Вас что-то смущает, инспектор?

– На мой взгляд, сэр, на него не стоит тратить время. Бовуар – конченый человек. Он уже шагнул за край и теперь висит в воздухе. Он еще не упал, но ждать недолго. Назад пути для него нет, да и возвращаться ему не к чему. Он потерял все и знает это. В очередном рейде нет нужды.

– Вот как? Это то, что ты думаешь насчет Бовуара?

Его должно было насторожить спокойствие в голосе Франкёра. И уж конечно, едва заметная улыбка. Но инспектор Тесье не смотрел в лицо Франкёру.

– Насколько я понимаю, это же относится и к старшему инспектору Гамашу.

– Ты так понимаешь?

– Но вы видели здесь…

Тесье наклонился и показал на монитор компьютера. Он не обратил внимания, что старший суперинтендант не сводит с него глаз. Даже не моргает.

– Отчет психотерапевта, доктора Флёри. Гамаш настолько выбит из колеи, что сегодня приходил к нему. В субботу.

Слишком поздно он заглянул в эти ледяные глаза.

– Мы сняли информацию с компьютера доктора Флёри сегодня днем.

Он ждал какого-нибудь знака одобрения. Небольшой оттепели. Признаков жизни. Но встретил только мертвый взгляд.

– Он говорит, что Гамаш теряет контроль над собой. Почти бредит. Вы не видите?

Но, еще не успев закончить фразу, Тесье понял, что лучше бы ему застрелиться. И он застрелился бы. Франкёр видел все на десять шагов вперед по сравнению с остальными. Именно поэтому их отделяли от успеха считаные шаги.

Случилось, правда, несколько неожиданных проколов. Один из них – операция на фабрике. Раскрытый заговор с плотиной. Опять Гамаш.

Но тем приятнее был отчет доктора. Старший суперинтендант должен быть доволен. Тогда почему же он так смотрит на него? У Тесье кровь застыла в жилах, загустела, отчего сердце стало биться натужнее.

– Если Гамаш попытается обратиться к публике, можно сделать утечку этого отчета. Доверие к нему растает на глазах. Никто не поверит человеку, который… – Тесье заглянул в отчет, отчаянно отыскивая какое-нибудь идеальное предложение в поддержку его мысли. Нашел его и прочитал: – «Страдает манией преследования, повсюду видит заговоры и козни».

Тесье прокрутил текст, быстро его читая. Он пытался создать мостик доверия между собой и Франкёром.

– «Старший инспектор Гамаш не просто сломленный человек, – читал он, – но и психически нездоровый. По возвращении с рождественских каникул я буду рекомендовать его отставку».

Тесье поднял голову и снова увидел те же ледяные глаза. Ничто не изменилось. Сказанные им слова если и дошли до адресата, то лишь наткнулись на лед. Еще более холодный. Более глубинный. Бесконечный.