Время прибытия

Первым делом чукча, конечно, посетил памятник хрючевским оленеводам, находившийся в самом центре города. Сие изваяние изображало композицию из трех фигур, созданную известным скульптором Оглоблиным.

В центре постамента возвышался задравший к небу рогатую голову, трубящий олень, а по бокам от гордого животного застыли две подтянутые фигуры оленевода с оленеводихой.

Вообще-то история данного памятника требует отдельного рассказа. Но за неимением места, да и желания, мы приводить его в данном повествовании не будем. Отметим только, что олень издавна был символом Хрючевска и рогатая голова этого животного красовалась в центре городского герба.

По древним поверьям считалось, что Хрючевск основали не кто иные, как сибирские оленеводы, хотя город находился от тундры на достаточно солидном расстоянии, примерно на таком же, как Гренландия от Зимбабве.

Впрочем, оставим решение этой загадки на совести всяких там этнографов с краеведами и вернемся к любующемуся чудом скульптуры нашему экзотическому герою.

Если кто-то вдруг подумал, что чукча переоделся в гостинице в обычную для российского города одежду, то он сильно заблуждается. Впрочем, мы и раньше не давали подробного описания его внешнего вида, да это, наверное, и ни к чему. Уточним лишь то, что Бельды разгуливал по Хрючевску в своей национальной одежде: меховой куртке с капюшоном, кожаных штанах и унтах. За спиной у чукчи висел небольшой бубен на тот случай, если ему вдруг понадобится заняться камланием и побеседовать с великими северными духами.

Вот в таком виде Бельды, восхищенно запрокинув голову, и любовался уникальным памятником.

Внезапно рядом с ним затормозил черный шестисотый “мерседес”, из которого, весело гогоча, вывалились два широкоплечих, бритоголовых индивидуума, чья принадлежность к интеллектуальной элите города вызывала серьезные сомнения.

Несколько бесцеремонно отодвинув чукчу в сторону, братки стали с интересом рассматривать памятник и, в частности, выбитую надпись у его основания.

Она была довольно лаконична:

“Слава оленеводам города Хрючевска”.

— Слышь, а ништяк пацан этот Слава, — громко заявил один из братков.

— Ну, — согласился-второй, — типа такой памятник оленеводам отгрохал.

Но тут они оба обратили внимание на экзотическое одеяние Бельды.

— О, смотри, Вован, оленевод. Вот это ни фига себе, блин, встреча.

Чукча, улыбнувшись, осторожно попятился.

— Эй, — окликнул его один из братков, — тебя как зовут?

— Бельды, однако, — ответил чукча.

— Странное имя Балда, — удивились братки, вспомнив русскую сказку из школьной программы, — ладно, давай канай к нам, мы сейчас с тобой фотографироваться будем.

Такого поворота дел Бельды явно не ожидал, но сфотографироваться с бритоголовыми согласился и даже немножко поиграл им на бубне. Братки в итоге остались им очень довольны.

— Слышь, дружбан, — сказал чукче один из них, — ты это, приходи сегодня вечером в казино “Эльпасо”, что на проспекте Вождей, мы тебе приглашение даже дадим.

Бельды сперва из чистой вежливости отказывался, но затем согласился, взяв у братков карточку с приглашением, и пообещал обязательно прийти

— И это, — напомнили ему братки, залезая обратно в шестисотый, — бубен свой прихвати.

— Прихвачу, прихвачу, не беспокойтесь, однако, — заверил их чукча, в душе радуясь, как удачно все складывается.

В тот день любознательный гость с севера посетил также хрючевский музей хорового пения имени Эполита Самодурова и сходил на концерт в городскую филармонию, где исполнялись народные нанайские песни, но был выведен из зала, поскольку все время пытался подпевать исполнителям.

Гостя сие обстоятельство нисколько не огорчило и, вернувшись вечером в гостиницу, он с радостью обнаружил в номере спящего Снежка.

— Ну, ты все разузнал о том, что нас интересует? — спросил проснувшуюся лайку Бельды. Снежок в ответ радостно залаял.

— Ну что ж, молодец, — похвалил его чукча, — а сейчас, пожалуй, сходим подкрепиться в местный китайский ресторан, я, кажется, видел его неподалеку.

Снежок утвердительно гавкнул, и не спеша спустившись в холл, они покинули гостиницу, предвкушая экзотический ужин.

Времени было хоть отбавляй, поскольку, как значилось в подаренном приглашении, казино “Эльпасо” начинало работать ровно с двадцати трех часов, а до означенного срока было еще далеко.

Китайский ресторанчик оказался местом весьма симпатичным и назывался “Чао-ляо”. Расположившись вместе со Снежком за небольшим столиком, чукча с видом знатока восточной кухни заказал у подошедшего официанта утку по-пекински с рисовыми блинами, зеленым луком и сладким соусом “Хойзен”.

Сидевший за соседним столом китаец, с подозрительного происхождения мясом на тарелке вдруг приветливо заулыбался и, зацокав языком, обратился к Снежку.

— Холесая собачка, — сказал он, перегибаясь через столик, — цып, цып, цып…

— Грааав, — рявкнула лайка и, соскочив со стула, ринулась на наглеца. Китаец вскрикнул и, не доев свое мясо, проворно выскочил из ресторана. Снежок бросился следом за ним.

— Ах, как нехорошо, однако, вышло, — констатировал чукча, но тут принесли его ароматный заказ.