Время прибытия

Бабушка

Включаю телевизор:

                        танки, грохот,
Врага под корень режет пулемет…
А бабушка моя тревожно вздрогнет,
Вязанье сложит,
                   в кухню перейдет,
На всю квартиру —
                    крики, рев орудий…
– Куда же ты?
– Да мочи, милый, нет.
– Так это ж – немцев!
– Тоже, внучек, люди…
В борьбе с фашистским зверем пал мой дед!

Ключи

На фронте не убили никого!

Война резка —
                в словах не нужно резкости:
Все миллионы —
                    все до одного —
Пропали без вести.
Дед летом сорок первого пропал.
А может быть,
                  ошибся писарь где-то,
Ведь фронтовик безногий уверял:
Мол, в сорок пятом
                         в Праге
                                   видел деда!
…Сосед приемник за полночь включит,
Сухая половица в доме скрипнет —
И бабушка моя
                   проснется,
                                вскрикнет
И успокоится: дед взял на фронт ключи…

Киногерой

На экране – круговерть,

Леденящие моменты,
Но ему не умереть:
Впереди еще пол-ленты!
Нужно милую обнять,
С крутизны фашиста скинуть,
Потому легко понять,
Что герой не может сгинуть.
Эта логика проста.
Но идет на пользу нервам.
В это верит даже та,
Чей герой пал
                  в сорок первом.

Каждый год

В городе Сланцы в братской могиле похоронен поэт Г. Суворов.

Каждый год издалека в его день рожденья на могилу приезжает женщина с цветами…

Говорят, что она каждый год приезжает сюда,

На могилу солдатскую, в городе этом неблизком,
И положит цветы, и стоит, вспоминая года,
Что лежат непробудно, как мертвые, под обелиском.

Говорят, что покоится тут молодой лейтенант,

Фронтовая любовь, ослепившая сердце когда-то.
Он был весел и смел. Он имел неуемный талант
И к стихам и к войне —
                          той, что не пощадила солдата.

Летней ночью в округе победно поют соловьи.

Зимней ночью метель дышит с болью, как наша эпоха.
Говорят, ничего нет на свете дороже любви,
А они ее отдали всю – до последнего вздоха.

Вдова

Она его не позабудет —

На эту память хватит сил.
Она до гроба помнить будет,
Как собирался,
                 уходил,
Как похоронку получила
И не поверила сперва,
Как сердце к боли приучила,
Нашла утешные слова,
Что, мол, у жизни —
                       тыща граней,
А нежность —
               разве это грех?
Но был погибших всех желанней,
Но павших был достойней всех.
И на года,
             что вместе были,
Она взирает снизу ввысь…
А уж ведь как недружно жили:
Война – не то бы разошлись.