Время прощать

Смена установочных параметров позволила быстро войти в интернет. С облегчением вздохнув, Бонни написала и отправила письмо поставщику, а потом машинально кликнула на папку «Входящие». «Ой, нет-нет!» – воскликнула она и принялась нажимать на клавиши, чтобы отменить команду. Но было поздно. «Теперь придется распечатать это письмо и отдать Крейгу вечером или переслать обратно, чтобы он сам его получил, когда будет в следующий раз проверять почту, – раздосадованно подумала Бонни, глядя на полоску, отражающую процесс загрузки. – В любом случае теперь муж поймет, что я пользовалась его ящиком. Надеюсь, он не будет возражать. А вдруг все-таки будет? Надо было просто отправить факс, и черт с ней – с задержкой!» В этот момент раздался бодрый гудок, и на экране появилась надпись: «У вас новое сообщение!» «Без тебя вижу! – пробормотала Бонни. – Скажи лучше, что с ним делать. Удалить? Даже если отправитель спросит Крейга, почему он не ответил, можно будет все списать на технические неполадки. А вдруг письмо важное? Нет, лучше прочту. Окажется, что это по работе, – сознаюсь. Ну а если спам – удалю, облегченно выдохну и больше не буду лазить в почтовый ящик мужа без разрешения».

Бонни два раза щелкнула на письмо, и первые же слова так ее потрясли, что прежнее чувство боязливой неловкости тут же исчезло. Не веря собственным глазам, она прочла: «Мой дорогой Крейг!» За приветствием следовало нагромождение фраз – невнятных и вместе с тем слишком недвусмысленных. У Бонни странно зашумело в ушах. Она перечитывала письмо снова и снова: слова постепенно доходили до сознания, а тело то холодело, то начинало пылать. Дрожащей рукой Бонни дважды нажала кнопку мыши: один раз – чтобы переслать сообщение себе, второй раз – чтобы его распечатать. Потом она удалила письмо из ящика Крейга и, трясясь, выключила компьютер.

Итак, Крейг завел по интернету какие-то отношения… нет (она заставила себя назвать все своими именами), не какие-то отношения, а именно роман с женщиной, которую зовут Терри. Бонни, одеревенев, с трудом поднялась со стула. Руки словно бы самовольно заперли наружную дверь, повесили табличку «Закрыто» и передвинули стрелки пластикового циферблата, чтобы покупатели знали: она ушла на десять минут. «Этого времени должно хватить», – подумала Бонни, поднимаясь в комнаты, где столько лет прожила вместе с Крейгом. За десять минут она собиралась выяснить, насколько далеко все зашло, если только Крейг не удалил предыдущие сообщения, которые, конечно, были: в первом письме никто не пишет: «Жду не дождусь, когда мы увидимся!» Бонни молилась о том, чтобы не найти других доказательств неверности мужа, но она их нашла.

Войдя в почтовый ящик Крейга с домашнего компьютера, она обнаружила папку с письмами, полученными от Терри начиная с прошлого ноября. Во второй папке хранились письма, которые Крейг сам отправлял любовнице. Бонни чуть не разрыдалась, увидев, что муж переписывался с этой женщиной в годовщину их свадьбы. А тридцать первого декабря он написал: «Скоро полночь, радость моя! Я рядом с тобой: хочу стать первым, кто поцелует тебя в наступившем году». Ровно в двенадцать Терри ответила: «С новым счастьем, мой сладкий! Обнимаю, целую!» Бонни в это время лежала в постели. Она поцеловала Крейга в десять вечера и ушла спать. Последние несколько недель предпраздничной торговли очень утомили ее, но скоро должны были приехать дети, и это согревало сердце.

Бонни прочитала каждое сообщение. Ситуация вырисовывалась вполне ясно: Крейг и Терри познакомились, оказавшись в рассылочном списке фан-клуба команды Пенсильванского университета. Сначала обсуждали только футбол, потом перешли на личные темы. Выяснилось, что жена Крейга разрывается между двумя работами и многочисленными друзьями. Ни о чем другом говорить не способна. Ну а Терри разведена и имеет двух дочерей-школьниц. Бонни попыталась прикинуть, насколько соперница моложе ее: «Это, конечно, не важно… Черт! Она намного моложе!»

В следующем письме Крейг жаловался, что жена не разделяет его интересов: футболист Картер и президент Картер для нее одно лицо. Такое невежество ужасно позабавило Терри. Ее бывший, кстати, окончил Огайский университет. Несколько писем было посвящено возможному включению Нотр-Дейма в «Большую десятку». Крейг и Терри так и не сошлись во мнениях относительно того, будет ли это хорошо для их команды.

Потом переписка стала более серьезной и более страстной. Крейг упомянул о том, что у него неспокойна совесть. Терри ответила: «То, о чем твоя жена не знает, не может причинить ей боль». Тема была закрыта. Влюбленные писали, как ждут друг от друга новых посланий и как страдают, когда вестей нет. Судя по общему числу писем, страдать им приходилось нечасто.