Время прощать

Между тем кофейня, когда Джейк вошел и поздоровался, уже кишела «синими воротничками», фермерами и разного рода служащими. Как обычно, он был единственным посетителем в пальто и галстуке. «Белые воротнички» собирались часом позже на противоположной стороне площади, в чайной, где обсуждали процентные ставки и мировую политику.

В кофейне говорили о футболе, местной политике и охоте на оленей. Джейк был одним из немногих профессионалов, которых принимали в кофейне. Тому имелось несколько причин: к нему хорошо относились, а сам он отличался толстокожестью и добродушием. Кроме того, всегда был готов дать неофициальную юридическую консультацию любому механику или водителю грузовика, попавшему в затруднительное положение.

Повесив пальто на вешалку, Джейк нашел место за столиком, где уже сидел Маршалл Празер, помощник шерифа. Двумя днями ранее «Оле Мисс»[4] проиграла Джорджии с разрывом в три тачдауна, и это было главной темой обсуждения.

Разбитная официантка Делл не переставая чавкала жвачкой. Пробираясь к столу, она умудрилась своим тощим седалищем толкнуть Джейка так, что он пролил свой кофе – это случалось каждый раз, шесть дней в неделю. Несколько минут спустя она принесла ему еду, которой он не заказывал: пшеничный тост, местную овсяную кашу и клубничный джем. Как всегда.

Когда Джейк выколачивал из бутылки на кашу соус «Табаско», Празер спросил:

– Слушай, Джейк, ты знал Сета Хаббарда?

– Никогда с ним не встречался, – ответил Джейк, поймав на себе несколько взглядов. – Раза два слышал это имя. У него дом где-то возле Пальмиры, кажется?

– Да, точно.

Некоторое время Празер жевал сосиску, а Джейк потягивал кофе.

– Поскольку ты поместил его в прошедшее время, – осторожно произнес Джейк, – можно, полагаю, сделать вывод, что с Сетом Хаббардом случилось нехорошее?

– Что я сделал? – переспросил Празер.

Помощник шерифа имел раздражающую привычку задать за завтраком вслух какой-нибудь многозначительный вопрос и после этого надолго замолчать. Он знал все, что происходило в городе, был в курсе всех сплетен, но неизменно любил проверить, нельзя ли выудить еще какие-нибудь подробности у собеседника.

– Упомянул его в прошедшем времени. Ты спросил, знал ли я Сета Хаббарда, а не знаю ли я его, как сказал бы, если бы он был жив. Я прав?

– Ну, в общем…

– Так что случилось?

– Он покончил с собой вчера, – громко ответил Энди Ферр, механик из ремонтной мастерской «Шевроле». – Повесился на дереве.

– Записку оставил, и все такое, – добавила Делл, проходя мимо с кофейником.

Кафе открылось час назад, поэтому можно было не сомневаться: она уже знает о смерти Сета Хаббарда не меньше, чем остальные присутствующие.

– И что было в записке? – спокойно спросил Джейк.

– Этого я тебе сказать не могу, мой сладкий, – прощебетала Делл. – Это наш с Сетом секрет.

– Ты же не знала Сета, – уставился на нее Празер.

Делл, та еще штучка, самый острый в городе язычок, с ответом не замешкалась:

– Как-то раз я любила Сета, а может, два… Всё и всех не упомнишь.

– Ну да, поскольку их слишком много, – поддел Празер.

– Конечно, но тебя среди них и близко не было, старичок, – парировала Делл.

– Как, ты что, забыла? – не остался в долгу Празер, чем сорвал несколько смешков.

– А где была записка? – спросил Джейк, пытаясь вернуть разговор к изначальной теме.

Празер набил рот блинчиками, прожевал и только потом ответил:

– На кухонном столе. Она сейчас у Оззи. Он все еще ведет расследование, но там нечего искать. Похоже, Хаббард посетил церковь и все там было нормально, потом вернулся к себе в поместье, взял стремянку, веревку и сделал дело. Один из его работников нашел его: он висел в петле под дождем при полном воскресном параде.

Это было интересно, странно, трагично, но Джейку трудно было сострадать человеку, которого он никогда не видел.

– И что, наследство осталось? – поинтересовался Энди Ферр.

– Не знаю, – ответил Празер. – Думаю, Оззи был с Сетом знаком, но он не распространяется.

Делл снова наполнила их чашки и задержалась у стола, подбоченившись.

– На самом деле я его не знала, но моя двоюродная сестра знала его первую жену – их у него было по меньшей мере две. По ее словам, у Сета имелась земля и водились денежки. Она говорила, Хаббард был очень скрытный и никому не доверял. И уверяла, что он – гнусный сукин сын. Но после развода все так говорят.

– Тебе ли не знать, – вставил Празер.

– Я-то знаю, старичок. Знаю намного больше твоего.

– А завещание имеется? – спросил Джейк.

Он не очень любил наследственные дела, но внушительное имущество покойного обычно подразумевало, что кто-то в городе получит приличный гонорар. А нужно-то всего лишь пошелестеть бумагами да пару раз появиться в суде – ничего трудного и не слишком обременительно. Джейк знал, что уже к девяти утра все городские юристы будут украдкой стараться узнать, кто составлял завещание для Сета Хаббарда.

– Пока неизвестно, – ответил Празер.

– Завещания ведь дело негласное, так ведь, Джейк? – спросил Билл Уэст, электрик с обувной фабрики, находящейся к северу от города.