Время прощать

– Итак, мистер Бакли, я назначил открытие процесса на третье апреля. До этого предстоит много работы. Вам, адвокатам, неоднократно придется собираться вместе, не исключено, в этом зале пройдет еще несколько предварительных слушаний. Нельзя допустить, чтобы каждый раз, когда мы будем оказываться вместе, возникали ссоры и устраивались представления. Дело непростое, мы все понимаем, что ставки очень высоки. Поэтому мой вопрос состоит в следующем: какой представляется вам ваша роль в этом деле – ваша и ваших мемфисских коллег?

Снова почувствовав себя свободным и получив возможность высказаться, Руфус неожиданно уверенно ухватился за этот шанс.

– Ваша честь, – произнес он, откашлявшись, – мы здесь, чтобы защитить права миз Летти Лэнг и…

– Это понятно, – перебил судья. – Я говорю о процессуальной процедуре, мистер Бакли. Мне кажется, в такой ситуации мистеру Брайгенсу, ведущему адвокату по утверждению завещания, и куче адвокатов, представляющих интересы бенефициара, просто будет слишком тесно. Вас чересчур много. Понимаете, что я имею в виду?

– Э-э-э… не совсем, ваша честь.

– Хорошо, выражусь яснее. Лицо, желающее опротестовать завещание, имеет право нанять адвоката и подать ходатайство, – махнул рукой в сторону адвокатов другой стороны судья. – Этому адвокату есть что делать с самого начала до самого конца. А вот бенефициара завещания представляет адвокат по делам наследства. В нашем случае это мистер Брайгенс. Персональные адвокаты бенефициара в некотором роде просто пользуются плодами его трудов.

– О, с этим я не согласен, ваша честь. Мы…

– Помолчите. Так вот, мистер Бакли… При всем уважении, должен сказать: не уверен, что ваши услуги действительно необходимы. Может, это не так, но вам придется постараться переубедить меня. У нас еще масса времени. Просто подумайте об этом, хорошо? Я не могу представить процесс, в котором личным адвокатам бенефициара была бы определена активная роль.

– Ну… судья, я думаю…

Судья Этли предупреждающе выставил вперед ладонь:

– Довольно. Я это не обсуждаю. Может, в другой раз.

Сначала показалось, Бакли готов вступить в спор, но, видимо, вовремя вспомнил, почему он здесь. Не было смысла вновь раздражать судью.

– Конечно, судья, благодарю вас, – скромно произнес он.

– Вы свободны.

Джейк снова взглянул на молодую женщину. Облегающие джинсы, красный свитер, весьма поношенные желтые кроссовки, стильная короткая стрижка. Она выглядела гибкой и ладной, совсем не похожей на типичных двадцатипятилетних чернокожих женщин округа Форд. Встретившись взглядом с Джейком, она улыбнулась.

А полчаса спустя она стояла перед столом Рокси и вежливо интересовалась, не сможет ли мистер Брайгенс уделить ей несколько минут.

– Ваше имя, пожалуйста.

– Порция Лэнг, дочь Летти.

Мистер Брайгенс был очень занят. Но Рокси понимала: это может оказаться важным, и попросила женщину подождать минут десять, а сама нашла небольшой зазор в расписании шефа.

Джейк пригласил гостью в кабинет и предложил кофе, она, поблагодарив, отказалась. Они расположились в углу, словно на сеансе психотерапии: Джейк – в старинном кожаном кресле, Порция – на диване. Не в силах удержаться, она с восхищением оглядывала большую комнату, красивую мебель и продуманный беспорядок на рабочем столе.

– Это мое первое посещение адвокатской конторы, – призналась она.

– Если повезет, то и последнее, – пошутил Джейк.

Девушка нервничала и поначалу держалась напряженно. Но ее визит мог оказаться очень важным, и Джейк делал все возможное, чтобы она почувствовала себя свободнее.

– Расскажите о себе, – попросил он.

– О, я знаю, у вас мало времени.

– У меня куча времени. Дело вашей матери для нашей конторы – самое важное.

Порция сделала попытку улыбнуться, но улыбка получилась вымученной. Скрестив ноги в желтых кроссовках, она начала. Ей двадцать четыре года, она старшая дочь в семье и только что демобилизовалась из армии после шести лет службы.

В Германии до нее дошло известие о том, что мать упомянута в завещании Сета Хаббарда. Но это не имело отношения к ее демобилизации. Просто шести лет оказалось достаточно. Порция устала от армии и готова была сменить военную жизнь на гражданскую.

В Клэнтонской старшей школе она считалась хорошей ученицей, но при нерегулярной работе отца у них не было денег на колледж. (Говоря о Симеоне, девушка нахмурилась.) Горя желанием уехать из дома и вообще из округа Форд, Порция записалась в армию и получила возможность попутешествовать по миру.

Вот уже неделю она снова дома, хотя не собирается оставаться в здешних краях. У нее накопились льготы на три года обучения в колледже, который она хотела окончить, – девушка мечтала о юридической школе.

В Германии она служила в JAG[11] и имела возможность познакомиться с деятельностью военных судов. Сейчас живет у родителей, которые вместе со всей семьей, кстати, недавно переехали в город.

– Они снимают старый дом Саппингтона, – не без гордости сообщила девушка.

– Я знаю, – кивнул Джейк. – Наш город маленький, слухи распространяются быстро.