Время прощать

Никто не знал историй больше, чем Уэйд Ланье. Он был самым старшим из адвокатов и провел в залах суда три десятка лет. Чем больше наблюдал и слушал его Джейк, тем большим уважением к нему проникался, понимая, что перед лицом присяжных он будет сильным и опасным противником.

Рамона оказалась такой же невыносимо скучной, как ее брат. Из их показаний стало ясно, что Сет Хаббард не был заботливым отцом и в детстве рассматривал детей как досадную помеху. Задним числом, учитывая, какие деньги на кону, они героически пытались приукрасить тогдашние отношения с отцом, представить дело так, будто все они дружная и счастливая семья, но Сета просто невозможно было «придумать заново».

Джейк потыкал там-сям, расставил кое-где ловушки, но проделал все это с улыбкой, стараясь не обидеть Рамону. Поскольку они с Гершелом проводили слишком мало времени с отцом, их показания на процессе не могли стать решающими. Они не были рядом с ним накануне его смерти, поэтому не могли ничего сказать о его психическом состоянии. И у них не имелось личных свидетельств его предполагаемой близости с Летти.

А ведь это было еще только предварительное снятие показаний. Джейк, как и остальные адвокаты, понимал: скорее всего Летти, Гершела, Рамону и Йена Дэфо придется допрашивать еще. Когда факты прояснятся и предмет обсуждения определится четче, у адвокатов появятся новые вопросы.

23

Поспешно покидая суд в четверг ближе к вечеру, Джейк столкнулся со Стиллменом Рашем, который, схватив его за руку, предложил зайти куда-нибудь выпить по-быстрому. Это было странно, потому что, кроме дела Хаббарда, их ничто не связывало.

— Конечно, — ответил он тем не менее, — почему бы нет?

Стиллмен явно хотел поговорить о чем-то важном, иначе не стал бы тратить время на такую мелюзгу, как Джейк.

Они встретились в баре в цокольном этаже старинного дома, стоящего неподалеку от здания суда, на площади. Снаружи было уже темно, опускался туман. Начинался промозглый вечер, идеально подходящий для выпивки.

Хотя Джейк и не принадлежал к числу завсегдатаев питейных заведений, здесь ему бывать доводилось. Бар представлял собой плохо освещенное сырое помещение с темными углами и кабинками. Он производил впечатление места, где проворачиваются полулегальные делишки. Бобби Карл Лич, известный всему городу своей сомнительной репутацией стряпчий, всегда занимал столик возле камина, за которым его частенько видели в компании политиков и банкиров. Постоянным посетителем был тут и Гарри Рекс Воннер.

Джейк со Стиллменом заняли кабинку, заказали по кружке разливного пива и начали расслабляться. После четырех дней, в течение которых, сидя за одним столом, слушали бесконечные показания сомнительной ценности, они почти онемели от усталости. Всегдашняя самоуверенность Стиллмена, казалось, исчезла, и он почти внушал симпатию.

Когда официант, поставив кружки на стол, удалился, он склонился вперед и тихо сказал:

— Есть идея, моя собственная, я ни с кем пока ею не делился. На кону куча денег, как всем известно. Точно не знаю, сколько именно, но…

— Двадцать четыре миллиона, — перебил его Джейк.

Всем участникам процесса все равно вскоре предстояло узнать содержание «первичной инвентаризации», поэтому не было никакого вреда в том, чтобы раскрыть этот секрет Рашу. Хранить его следовало от газетчиков.

Стиллмен помолчал, улыбнулся, сделал глоток и покачал головой:

— Двадцать четыре миллиона!

— И никаких долгов.

— Даже не верится, правда?

— Правда.

— Итак, двадцать четыре миллиона, но после того как налоговики получат свое, останется хорошо если половина.

— Согласно выводам экспертов, именно так.

— Значит, сумма снизится до двенадцати миллионов. Все равно это огромные деньги — больше, чем мы с тобой, вместе взятые, когда-либо увидим. Так вот, Джейк, идея моя заключается в следующем. Почему бы нам не попробовать заключить досудебную сделку? Основных игроков трое: Гершел, Рамона и Летти. Не сомневаюсь, мы сумеем разрезать пирог так, что все останутся довольны.

Идея не блистала оригинальностью. Джейк с Люсьеном обкатывали ее уже несколько раз и были уверены, что адвокаты противной стороны делали то же самое. Каждая заинтересованная сторона отщипывает немножко — или много, — экономит на гонорарах адвокатам и прочих судебных издержках, избегает газетной шумихи и нервотрепки в ожидании исхода, и при этом всем гарантирован увесистый кусок пирога. Это казалось весьма разумным. Судебные адвокаты всегда, в любом процессе, держат в уме возможность заключения сделки.

— Твой клиент склоняется именно к этому? — спросил Джейк.

— Не знаю. Мы это еще не обсуждали. Но если мы с тобой договоримся, я берусь убедить Гершела.

— Ну, хорошо. А как ты собираешься делить пирог, о котором говоришь?

Стиллмен не торопясь отпил несколько глотков из своей кружки, вытер губы тыльной стороной ладони.