Время прощать

Адвокаты типа Уэйда Ланье, занимающиеся гражданскими делами, хорошо ориентировались в стратегии и нюансах РСС. Джейк — гораздо хуже. Рубену Этли еще ни разу не доводилось председательствовать на подобном совещании, хотя он ни за что бы в этом не признался. Для него и его канцелярского суда крупным процессом считался бракоразводный процесс с дележом денег. Такие случались редко, и он уже двадцать лет вел их по старинке, игнорируя новые правила.

Критики новых правил представления документов суду и судопроизводства жаловались, что РСС есть не что иное, как репетиция суда, и это вынуждает адвокатов проделывать двойную работу, обременительную, ограничительную, требующую времени и средств. Документ, формулировка вопроса или свидетель, не должным образом представленные во время РСС, во время процесса могли быть отвергнуты судом.

Адвокаты старой школы, вроде Люсьена, обожающие грязные трюки и засады, ненавидели новые правила, направленные на достижение большей честности и прозрачности процесса.

Люсьен же без конца твердил:

— Цель участника судебного процесса — не честность, Джейк, цель участника судебного процесса — победа.

Судья Этли тоже не был изощрен в новых правилах, хотя долг обязывал следовать им. В понедельник 20 марта ровно в 10 утра он выгнал из зала горстку зевак и приказал приставу запереть дверь. Мол, это не публичные слушания.

Пока адвокаты рассаживались, Лестер Чилкотт, напарник Ланье, подошел к столу Джейка и небрежно положил на него какие-то бумаги.

— Обновленная информация, — сообщил он, словно о мелочи.

Джейк начал листать бумаги, когда судья Этли призвал всех к порядку и принялся обводить аудиторию взглядом, чтобы убедиться, что все адвокаты на месте.

— Недостает мистера Стиллмена Раша, — пробубнил он в микрофон.

Удивление Джейка моментально сменилось гневом, когда он увидел в списке потенциальных свидетелей Ланье сорок пять дополнительных имен. Места жительства новых свидетелей были разбросаны по всему юго-востоку, четверо жили в Мехико. Знакомыми оказались немногие, только те, кто выступал на предварительной даче показаний.

«Вброс документов» — обычный грязный трюк, особенно популярный у корпораций и страховых компаний: их адвокаты придерживали давно обнаруженные документы до последнего момента, а потом сотнями вываливали их на адвокатов противной стороны перед самым началом суда, понимая, что те не успеют должным образом поработать с ними. Некоторых судей такой трюк приводил в бешенство, другие не обращали на него внимания.

Уэйд Ланье только что продемонстрировал близкое подобие такого фокуса: обрушил на Джейка «вброс свидетелей». Тактика одна и та же: придержать имена многих потенциальных свидетелей до последней минуты, а затем обнародовать их, чтобы ошарашить оппонента.

Джейк вскипел, но на очереди были более насущные проблемы.

— Итак, мистер Брайгенс, — сказал судья, — у вас есть два находящихся на рассмотрении ходатайства: о переносе суда в другое место и об отсрочке суда. Я прочел ваши объяснения и возражения противной стороны. Насколько я понимаю, вам нечего добавить к своим ходатайствам?

— Нет, сэр, — ответил Джейк, предусмотрительно встав.

— Сидите, сидите, джентльмены. Это распорядительное совещание, а не официальные слушания. Далее. Верно ли будет предположить, что в поисках Энсила Хаббарда прогресса по-прежнему нет?

— Да, сэр, хотя, будь у нас больше времени, прогресса можно было достигнуть.

Уэйд Ланье встал:

— Ваша честь, если позволите, я бы хотел возразить. Присутствие или отсутствие Энсила Хаббарда не имеет существенного значения. Вопросы, составляющие предмет спора, созрели для рассмотрения, и все основные заинтересованные лица, а также свидетели, способные пролить свет на дееспособность завещателя и наличие недолжного влияния, на месте. Энсил, если жив, не виделся со своим братом Сетом несколько десятков лет до его самоубийства и никоим образом не может судить о том, в каком состоянии находился его брат. Поэтому давайте будем действовать по плану. Если жюри вынесет вердикт в пользу рукописного завещания, у мистера Брайгенса будет куча времени, чтобы продолжить поиски Энсила и передать ему его пять процентов. А если жюри отвергнет рукописное завещание, тогда Энсил не будет иметь никакого отношения к делу, поскольку в предыдущем завещании он даже не упомянут. Давайте двигаться вперед, судья. Вы много месяцев назад назначили открытие процесса на третье апреля, и нет обоснованной причины отменять это решение.

Ланье не рисовался, он был исключительно понятен, дружелюбен и потому убедителен. Джейк отлично знал, что этот человек умел вести спор легко, экспромтом и убеждать кого угодно в чем угодно.

— Согласен, — угрюмо произнес судья Этли. — Начнем третьего апреля, как планировалось. Здесь, в этом зале. Садитесь, пожалуйста, мистер Ланье.

Джейк делал заметки и ждал продолжения. Судья посмотрел в свои записи, поправил очки на кончике носа.