Время проснуться дракону. Часть 1

— Лёна-а, ты нам не потравишь ли Вика? Оно ж у тебя ядови-итое! Ты точно уве-ерена? А если все-таки потравишь, выходить-то сможешь?

«— У-у, носопырка привередливая, унюхал-таки шпорник!», — злилась про себя Льнянка… но, в общем-то, так — по чуть-чуть. Она его понимала — яд он чуял, а как обращаться с ним не знал. И отвечала, чтоб успокоить:

— Уверена. Такую стряпню в каждой деревне на каждый ушиб накладывают. Никто еще не помер, — но когда он вновь затянул свою песню просто отмахнулась от него и пошла сушить вещички. Тоже ведь проблема, когда в запасе у тебя одна ночь, а воздух на улице уже влажен и напитан осенней прохладой.

Сама она веревку на стулья натянула, да на ней штаны с рубахой и развесила, а Корра неуемного послала окно пошире открыть. Когда все приготовления были закончены, потянула ветерок ночной с улицы, и направила его в камин. В первый раз, попав к огню в объятия, свежий воздух возмутился и взметнул языки пламени так, что дремавший Лион проснулся и вылетел из кресла, как пробка из бутылки с игристым вином! Собравшись, вроде как даже, вопить: «— Пожар!».

Корр, так тот сперепугу обратился и выпорхнул в окно, которое сам же и открыл пару минут назад. Но сделав круг с громким возмущенным карканьем вернулся и теперь стоял и, что удивительно, молча ожидал развития событий. При этом одежонку свою он, как обычно, не уберег и теперь его камзол был бы в пору и Таю.

А сам Тигр, недовольно похмыкав, только прокомментировал сие происшествие:

— А нас, подруга, ты, видать, собралась просто спалить, без всяких там сложностей с ядом?!

Но Ленка, не беря во внимание, ни их попреки, ни возмущение, ни даже страхи, снова потянулась за ветерком. Только теперь аккуратненько. В этот раз воздух не стал возмущаться, а послушно проследовал над пламенем, всего лишь сделав его чуть ярче. И повинуясь ее руке, вынырнув из камина, надул теплым дыханием рубаху и штаны, как паруса корабля в несильно ветреный день.

Погоняв его так часик по кругу, и высушив белье, Лёнка сама уже держась на честном слове, отчитала задуманное заклинание.

«— Уф! Умаялась!» — говорили же ей и папа, и бабуля, чтоб не ввязывалась она в сложную и затяжную магию в чужих-то землях! Чей не на опушке родного Леса придется ворожить, где и сама земля под ногами, и каждый кустик вокруг, поддержать и помочь норовят.

Но, как говориться, дело было начато и бросать его на полдороге из-за того, что магические силенки на исходе, Льнянка не собиралась. И вот теперь, доведя его до логического завершения, она умученная, с дрожью в коленях и головной болью, но очень даже довольная, без сил свалилась в ближайшее кресло.

Видя, что она действительно сильно устала, Корр не поленился и сбегал на кухню, принеся оттуда кружку молока, два куриных яйца и меда. Как уж он раздобыл в еще пустой по ночному времени кухне эти ценности, Льнянка не могла даже догадываться. Да она и не стала. Просто все смешала, кой чего капнула из припасенных еще бабулей флакончиков, выпила и завалилась спать.

ГЛАВА 9

Девушка, что сидела сейчас в кресле, являла собой картину хрупкой трогательности — отсвечивающие бледным золотом волосы, нежные черты лица, резной бутончик маленького рта. И плавный изгиб бесподобно красивого тела — от самой шеи, по талии, ладному бедру до тонкой щиколотки. Еще большее очарование незащищенности этому чудному созданию придавали белоснежные кружева и легкий батист пеньюара, в который она была одета.

Так всегда бывало, пока эта красавица не поднимала глаз и не открывала рта. Но вот стоило ей это сделать, как даже самый простой, неискушенный и не имеющий Дара человек сразу же начинал понимать, что от этой молодой женщины лучше держаться подальше.

Вот и сейчас, стоило раздаться тихому стуку в дверь, как она подняла на нее жесткий холодный взгляд, совершенно не соответствующий тому нежному образу, который являла. Казалось бы, даже дверь от испуга должна открыться сама, столь тяжелым он был.

Она и открылась, только не от взгляда, а от легкого веления руки. Так-то, что она понимала, глупая деревяшка?

В открывшуюся дверь ступил высокий светловолосый мужчина средних лет в роскошном придворном костюме. Глянув на девушку и встретившись с ней глазами, он снял шляпу и низко поклонился. Испугаться он не испугался — видно знал чего ожидать:

— Ваше высочество! — произнес он вполне приятным шелковистым баритоном под свой поклон.

— Ой, уж давай без этих церемоний, Паль! Проходи! — воскликнула Демия, раздраженно и нетерпеливо. И откинувшись на спинку кресла, поманила его к себе пальчиком.

Граф Пальский, как видно и ожидавший такого приема, кинул шляпу на комод и направился через комнату туда, куда его позвали.

— Принцесса! — с придыханием сказал граф и, подойдя к креслу, на котором сидела девушка, склонился над ней.

Его рука меж тем аккуратно спустила с точеной женской колени полу пеньюара и начала свое странствие, придавливая и поглаживая, вверх. Спустя минуту она достигла цели, нырнула в светлые кудряшки и завозилась там, отчего граф задышал тяжелее.