Время проснуться дракону. Часть 1

И тогда направляет он все чувства, раздирающие его изнутри, и негодование, и неосознанную горечь от потерянных им самим зим, и жалость к своему разрушенному уже немолодому телу, и злобу ко всему радостному и живому, на тех одиночек, что носят в себе частицу Темного, на «неправильный» Мир. То есть, на магов и волшебниц. А его непомерно разросшееся самомнение нашептывает ему, что раз делается это во имя Светлого, то Он ему все и простит.

— Но маги-то — выходцы из королевской Семьи и из знати, что в более или менее близком родстве с ней! Как так получается, что какой-то храмовый служка поперек всем им идет?! — недоуменно воскликнул Вик.

— Да на таких-то, слава Создателю, пока и не замахивается. Но, надо заметить — пока! — ответил ему Рой. — Только вот маги уж давно не только у знати рождаются! За столько-то тысяч зим сколько раз те господа свои мужские причандалы в штанах не удержали и в народ кровушки господской повыносили?! Так что, давно уж детишки с Даром появляться стали и в простых семьях. Деваха-молочница согрешила, сливочки по господским домам разнося, а потом у какого-нибудь мясника в семье, полвека спустя, ребятенок-то одаренный и появится. А дальше так и пойдет — кровушку-то с магией всего разок достаточно в род-то затащить!

Теперь уж и в Академии — именно они основной народ. Приходят — пять да пять с трудом складывают, а вместо имени знак Светлого ставят, так как букв совсем не знают. А потом вполне так расходятся, а под конец учебы ничем от графских-то наследников и не отличаются. На них, кстати, все и держится в основном. И армейские и флотские маги, да и в Приказах разных — почти все из простонародья.

Имя-то они себе традиционно новое берут, Дар имеют — вот тебе и уважаемые люди сразу! А что кровь-то у них по жилам простая бежит, так это уже и не важно, дальше-то все от ума природного, да даденной силы зависит. А выходцы из знати часто в папиных замках замыкаются, да потом в башне сидят и великих волшебников из себя строят. Им-то выслуживаться и деньгу зарабатывать не надо, вот и тухнут где-то по провинциям, кормя свое самолюбие.

Да, очень сильный Дар редко встречается, собственно, как и везде — в каждом деле истинный талант редкость. Но на самом-то деле магов гораздо больше среди людей, чем принято считать. Кто посильнее, тот, как правило, в Академии оказывается. А простые предпочитают сами, своим умом Дар познавать, или у соседских знахарок учиться. А уж сколько народа с совсем слабенькими способностями неучтенными перебивается — и не счесть. По разным мастерским обитают, посуду от битья да серпы от ржи заговаривают, а умеющие живность понимать, в общественных конюшнях с чужими норовистыми лошадьми управляются.

И тогда все тот же вопрос возникает — как какой-то служитель может против них выступать? Если они среди народа повсеместно живут!

А так! Кап да кап на мозги-то простенькие, к раздумьям неприученные — вот народ и начинает понимать, что все беды его от того, что среди них порожденья Темного живут. Уразуметь-то не могут, что понос кровавый на целый квартал напал, потому что отхожие ведра на улицу лили, да стоки не чистили. Вот и выходит, что это соседский аптекарь на них болезнь наслал, чтоб они все к нему на поклон пришли да деньгу принесли. А если кто уж совсем помрет от того поносу, то это точно злобный аптекарь постарался! Вот и отправляется тот, ранее вполне уважаемый дядечка, не куда-нибудь, а прямо на костер — чтоб скверна Темного не распространялась.

А заведение его, травой сухой набитое да настойками на самогоне, тоже жгут. А огонь-то в нем сильный разгорается — необычный огонь, а колдовской, не иначе! Да перекидывается на соседние дома — управы-то на него нет!

А останавливается в аккурат там, где знахарка-волшебница живет. Вот и получается, что у добрых людей дома-то погорели, а у твари Темного — нет! Не дело это — так над честным людом издеваться! И отправляется та знахарка вслед за аптекарем.

Тут уж все, кто магией наделен, начинают понимать к чему дело идет и из города линять по-тихому. Но какой-нибудь мальчишечка ремесленник, по молодому делу живущий на авось, остается. И вот уже оказывается, что в крынках, которые он заговаривает, молоко-то киснет и киснет! А то и змея какая, вот именно в его горшке, гнездо-то в подполе и совьет. И уже гонят того мальчишечку через весь город, да камнями нещадно закидывают!

Можно, конечно, думать — страшные сказки?! А вот и нет… Страшные или нестрашные — а уж точно не сказки! Несколько зим назад один такой «правильный» настоятель, ни где-нибудь, а в самом Старом Эльмере такого шороха навел, что и к сегодняшнему дню еле разгребли дела его! Всех мало-мальски обладающих даром разогнал — не только из города, но и по округе! И это в одном из крупнейших городов королевства, а не в каком-нибудь захолустье. И пока по лету очередная эпидемия не хлынула в соседние провинции, никто ничего так и не узнал!

Где Совет и префект были? Не один же настоятель в городе том управлял?