Время, пространство и знание

По контрасту с этим старая картина дается в терминах изолятов, которые должны как таковые бороться, чтобы преодолеть свою отдельность, «добиваясь знания других вещей». Поскольку они — результат игнорирования высокого познавания и взаимодействия, термины низшего порядка, сущности и познания, взятые как таковые, нельзя разместить вместе так, чтобы совершился трансцендентальный синтез. И поэтому, работая согласно картине низшего уровня, мы оказываемся отрезанными.

Хотя низший уровень неточен даже в понимании самого себя, сам этот факт весьма полезен, так как позволяет применить другой взгляд. Когда этот обычный уровень рассматривается как «низшее знание», путь к трансценденции всегда есть. Вместо того чтобы цепляться за «вещи», являющиеся тупиком, существенно обратиться к самим «познаваниям» как основополагающим и прекратить привязывать «познавание» к «внешним наблюдателям», подобно познающему субъекту и т. д. Когда любое «познавание» можно будет отделить от его субъективных и объективных ассоциаций, оно сможет обеспечить путь, открывающийся в новом, прежде невидимом «направлении».

Выход прост. Мы должны прекратить «доискиваться причины в терминах вещей», ибо с позиции «вещей» открывание по сути — дело геометрии, и нет направления, открывание которого было бы истинной полнотой свершения. Хотя и доступно бесконечно большее знание, оно не «здесь» — в том или в этом, нет его и снаружи или где-то еще. Это означает не загадку, но временное прекращение загадки, которую всегда ставит наше заурядное состояние поиска полноты свершения.

Возможность открыться есть. Мы можем отправиться в ненанесенные на карты области, не полагаясь на привычный познавательный материал и категории, потому что все и повсюду «есть» Знание. В обычных намерениях мы определяем области, пустые, нейтральные или неизвестные. Но для нашей новой модели нет «не-знания» — всегда есть знание. Верно, что мы — наши «я» — не можем распорядиться знанием. И тогда такое знание оказывается похожим на спутанные ощущения или даже на пустые (т. е. неинтересные) районы мира, подобные «белым пятнам» или даже похожие на саму смерть. Однако высокое знание, или «познавательность», может распоряжаться всем знанием, постоянно обнаруживая все больше себя и все большую жизнь и полноту.

Дискуссия до настоящего момента продемонстрировала, что тогда как критика нашей сферы как «просто того, что мы знаем», оказывается необоснованной, критическое отношение к этой области как к «низшему знанию» не только ценно, но фактически такое заявление носит весьма положительный и побуждающий характер. Это утверждение выражает как серьезную возможность, так и глубокую ответственность и обязательства.

Мы рассмотрели как более «высокие», так и более «низкие» тенденции, возникшие в результате усвоенной нами «познающей» позиции. А благодаря видению того, что сама физическая сфера есть «знание» и таким образом является объектом динамических характеристик нашего «знания», становится возможным еще раз даже на большей шкале, чем раньше, рассмотреть ограничения низшего знания. Для низшего знания типична область замороженных «объектов знания» и склонность продолжать замораживать реальность в знакомое «известное».

Перед лицом предлагаемых знанием огромных возможностей тенденция замораживать познавательность оказывается особенно разрушительной. Такая тенденция не может в действительности воздействовать на «познавательность» в себе, но она, конечно же, лишает нас доступа к ней. Тогда как кажется, что наш замораживающий подход стабилизирует и укрепляет наш мир, он в действительности просто удаляет нас от контакта с реальной природой этого мира. Поскольку сам «мир» — это лишь термин, охватывающий наше неполное взаимодействие с Пространством и Временем, поскольку то, что мы запираем и игнорируем при таком взаимодействии, Время распутывает и представляет нашему вниманию.

До тех пор пока мы верим в дискретный и твердый мир — и не имеем осознавания, что есть лишь Пространство и Время, — мы отрицаем оживляющую связь вещей с Пространством и Временем и тем самым обращаем вещи нашего мира в фикции. Они, как фикции, подвергаются прогрессирующему вырождению, а так как они — все, что мы знаем, мы обнаруживаем наш «мир в целом» в возрастающей степени истощающимся, нестабильным и враждебным.