Время, пространство и знание

Тартанг Тулку - Время, пространство и знание (Новое видение реальности)

Содержание:

Предисловие

Вступление

Введение

Эпиграф

Часть первая. Пространство

Глава первая. Присутствие пространства - открытость и твердые поверхности

Глава вторая. Тело и человеческое воплощение

Глава третья. Ум и источник видимости

Глава четвертая. Мир и другие основания

Глава пятая. Быть в мире, быть пространством и временем

Часть вторая. Время

Глава шестая. Присутствие времени - потенция освобождения и принуждающие паттерны

Глава седьмая. Путь от обычного к большому Времени - обозрение

Глава восьмая. Промежуточные переживания времени

Глава девятая. Видение, бросающее вызов "я" и открывающееся Большому Времени

Часть третья. Знание

Глава десятая. Возможность знания как доминирующей проницательности

Глава одинадцатая. Затемняющая природа обычного знания

Глава двенадцатая. Низшее знание - препятствие и благоприятная возможность

Глава тринадцатая. Проявление Большого Знания

Глава четырнадцатая. Большое Знание - его ценность и качество проникаемости

Глава пятнадцатая. Знание и всеобщность

Глава шестнадцатая. Знание, Бытие, Человеческое Бытие

Руководство к упражнениям

Предисловие

Знакомые слова «пространство», «время», «знание», взятые в таком порядке, имеют тенденцию ускользать в своем значении. С позиций здравого смысла «пространство» идентифицируется с непрерывной протяженностью, рассматриваемой либо как пустота, либо как то, что содержит в себе вещи, будь то пылинка, скопление галактик или даже вселенная как целое. «Время» туманно интерпретируется как переход от прошлого к будущему или как среда, в которой события направлены так, что мы говорим о потоке или течении времени или о нашем осознавании, несомом во времени и через время. Но такая интерпретация содержит слишком много противоречий, чтобы служить какой-либо полезной цели. Со «знанием» дело обстоит еще «хуже»; его можно соотнести с ощущением близости, знакомства, приходящего в результате опыта, также с уровнем информированности личности, с теоретическим и практическим пониманием, а в случае философски мыслящей личности — с тем, что не является мнением. Но это тонкое различие между знанием и мнением тотчас оборачивается реальной угрозой привычно знакомому, поскольку наше знакомство с вещами может оказаться не более чем мнением, которое, как предполагается знанием, должно победить и преодолеть. Но что если победа — не более чем другое мнение в маске?

Конечно, нам нужно освободиться от оков таких знакомых свойств, как «протяженность», «размер» или «положение», с которыми мы сталкиваемся в вещах, наполняющих вселенную, и в нас самих. Каким-то образом оказывается, что эти свойства являются фабрикой вселенной (в противовес тюрьме субъективности так называемых вторичных качеств), а рассматривая их таким образом, мы сделали их абстракциями, независимыми от вещей, свойствами которых они являются. Правда, мы вытащили себя из знакомого, но приковали к абстрактному или, если вам захотелось бы обозначить эти новые оковы, к абсолютному (с заглавной буквы или без нее). Нет ни малейшей разницы, закован ли ты золотой цепью или связан соломенной веревкой.

Это дерзкое и опустошающее заявление, но, поскольку оно разрушает лелеемые понятия, оно все время требует внимательного пересмотра наших идей. Ударение делается на всем времени, при этом допускается, что мы уже знаем, что означает «время». История показывает, что вопреки непрерывному усилию по очищению наших концепций мы не были осторожными, все время и часто лишь заменяли солому золотом.

Не так давно пространство мыслилось абсолютным, включая иерархию положений с землей и человеком в центре вселенной. Улучшенное наблюдение привело к первой утрате. Земля перестала быть центром, и вдобавок к этому замешательству «предметы», видевшиеся двигавшимися в и через пространство, оказались «местами», подобными заселенным человеком. Какие последствия это имело для заветного антропоцентризма — лишь сейчас начинает брезжить для нас.