Время Путина

Несомненными и значительными были просчеты московских спецслужб, для которых мэрия Москвы добилась еще в начале 90-х годов некоторой автономии. О подпольных рынках оружия и боеприпасов в Москве и в ближнем Подмосковье было известно давно, и боевики Басаева могли приобрести многое в самой Москве, а не везти сюда с юга России. Под видом строительных материалов и инструмента в Театральном центре на Дубровке были заранее спрятаны станковый пулемет и гранатомет, боеприпасы, более ста гранат, автоматы, камуфляж. Кто-то должен был очень основательно помогать отряду террористов-смертников в этой сложной и длительной подготовке. Так что неудивительно, что некоторые московские газеты вышли в свет 25 и 26 октября с большими фотографиями начальника ГУВД Москвы генерала Владимира Пронина и начальника Управления ФСБ по Москве и Московской области генерала Виктора Захарова — и с требованием их отставки. Раздавались требования об отставке министра внутренних дел и директора ФСБ.

В некоторых странах закон запрещает спецслужбам вести переговоры с террористами, захватившими заложников. В этих странах спецслужбы начинают штурм захваченного террористами объекта сразу же, как только к нему будут подтянуты антитеррористические группы. В других странах власть и специальные службы предпочитают вести переговоры, которые могут продолжаться и несколько дней, и много недель. В Российской Федерации не было никаких законов и строгих предписаний для подобных случаев, хотя Россия не в первый раз столкнулась с массовым захватом заложников; достаточно вспомнить о событиях в Буденновске в июне 1995 года и в Кизляре в январе 1996 года. По масштабу захват Театрального центра в Москве можно сравнить с захватами больниц в Буденновске и Кизляре. Но теперь мы увидели не грубый набег с элементами импровизации, а хорошо подготовленную акцию в столице России. Заметим, что у России был теперь другой президент, другое правительство, а также более крепкие и лучше подготовленные специальные службы.

Многие эксперты публично высказывали 24 октября свои прогнозы и предположения насчет возможного развития событий. Эти прогнозы представлялись не слишком утешительными. Террористов оказалось слишком много, они были хорошо вооружены и подготовлены для действий именно в этом здании. Зрительный зал тщательно заминировали, и для общего взрыва, который должен уничтожить и всех заложников и всех террористов, достаточно было нескольких секунд. Не оставалось сомнений и в решимости террористов умереть вместе с заложниками, если на то будет «воля Аллаха».

При таких «исходных данных» штурм казался для большинства экспертов чем-то немыслимым. Пожалуй, только Герой Советского Союза генерал-майор запаса Виктор Карпухин, который участвовал еще в штурме дворца Амина в Кабуле, а позднее командовал группой «Альфа», твердо высказывался за штурм.

«Добром эти отморозки не уйдут, — говорил Карпухин. — У них нет выхода. Нет, эти сволочи будут идти до конца. Поэтому их надо уничтожить безжалостно. Я уверен, что будет найден оптимальный вариант действий. Есть спецсредства, которые позволяют видеть и слышать все, что происходит в захваченном здании. Чеченцы, в любом случае, подготовлены хуже бойцов «Альфы». Если подготовить и двинуть решительно и смело, успех будет на нашей стороне, мы их перебьем»[243].

Бойцы спецподразделений «Альфа» и «Вымпел» уже к 23 часам заняли самые ближние позиции вокруг Театрального центра, в первую очередь у боковых стен и у задней стены здания. Парадный вход освещался прожекторами ночью и днем: таково было требование террористов. Здесь стояли десятки автомашин; их оставили зрители, артисты и работники центра.

Бойцам спецназа удалось проникнуть в некоторые из подсобных помещений здания, которые не контролировались террористами. С помощью московских диггеров, знатоков городских подземелий, были обследованы подземные коммуникации здания. Благодаря спецсредствам было налажено прослушивание почти всех помещений Театрального центра, в которых находились террористы и заложники. Прослушивались и телефонные разговоры, которые вели бандиты. Их абоненты находились в Чечне, за пределами России, в Москве и даже где-то в толпе людей, окружавших здание, или в оцеплении.

Совсем недалеко от театрального центра на противоположной стороне улицы Мельникова в военном госпитале для ветеранов был создан оперативный штаб, который состоял из нескольких подразделений, работавших самостоятельно над решением разных задач. Одна из групп поддерживала связь с прессой, с телевидением, с политиками. Другая руководила работой милиции и внутренних войск, которые установили вокруг Театрального центра двойное, а потом и тройное оцепление. К работникам третьей группы обращались родственники заложников. К зданию центра подтягивались отряды спасателей из МЧС, группы врачей «скорой помощи».