Время Путина

Подробности трагедии 1986 года и гибели 42 моряков лодки «К-219» мы узнали только через три года. Список погибших подводников на лодке «К-8» впервые опубликовал адмирал Владимир Чернавин в своей книге «Атомный подводный» (М., 1997). Их было 52 человека. Но гибель подводного крейсера «Курск» все специалисты оценивали как самую страшную катастрофу в истории российского Военно-морского флота.

В ночь на 19 августа президент Владимир Путин вернулся в Москву, сократив, по договоренности с другими лидерами, встречу глав государств СНГ. Путин заслушал доклады всех, кто был причастен к проведению спасательных работ, но воздержался от вмешательства в ход событий. Лишь 22 августа президент взял в свои руки все мероприятия, связанные с гибелью лодки и ее экипажа.

Газета КПРФ «Правда» утверждала, что «президент попросту раздавлен глобально срежиссированной против него кампанией травли из-за судьбы подводной лодки “Курск”».

Но Путин не был раздавлен. Он был серьезен, молчалив и мрачен, но полон энергии. Оправдалось мнение тех наблюдателей, которые говорили, что Путин — прилежный ученик, который не пропустит необходимого для себя урока. Среда 23 августа была объявлена днем национального траура. Но еще во вторник во второй половине дня Путин вылетел в Североморск. С аэродрома он направился, однако, не в штаб флота, а в гарнизонный поселок Видяево, где жили офицеры-подводники «Курска» и где находились собравшиеся сюда со всех концов страны родственники — всего около 600 человек.

23 августа по британскому телевидению был показам сюжет: одна из женщин, представленная как жена погибшего моряка, кричит в телекамеру на английском языке: «Если я увижу Путина, я его убью!» Но сходные сюжеты можно было видеть и читать и в российских газетах. На НТВ тоже можно было видеть женщину, которая кричала в видеокамеру: «Я не желаю встречаться с Путиным. Я его ненавижу!».

Но на деле все происходило по-другому. В первую очередь Владимир Владимирович посетил жену погибшего капитана Лячина в их обшарпанном доме и больше часа беседовал с ней. Вместе они отправились в Дом офицеров, где в зале на 650 мест собралось более тысячи человек. Окружение и охрана президента были предельно малочисленны. Путин беседовал с собравшимися и отвечал на все вопросы, даже самые нелепые и повторяемые несколько раз, не обнаруживая никакого нетерпения, но проявляя лишь внимание и участие. Эта встреча, продолжавшаяся три часа, никем не готовилась, однако никаких инцидентов и резкостей, которых ждала ангажированная пресса, не было, как, впрочем, не было телевидения и трансляции: президент не желал делать из своей встречи с родственниками моряков зрелище. Только отдельные эпизоды пребывания Путина в Видяево смогли заснять президентские операторы и операторы из РТР. Путин искренне переживал случившееся, было очевидно, что он говорит то, что думает. «Я не представлял, что флот находится в таком ужасающем положении», — сказал президент. Но он также критиковал российские СМИ за крайнюю тенденциозность и истерию при освещении трагедии «Курска», оскорблявшую моряков. «Есть конкретные люди, — сказал В. Путин, — которые обворовали страну, армию и флот, и они пытаются сегодня манипулировать общественным сознанием».

«Родственникам погибших моряков стало легче», — свидетельствовали на следующий день почти все российские газеты. Психологи, которые присутствовали на этой встрече, говорили позднее, что выступление президента было очень грамотным и что людей подкупала искренность. «Президент оказался лучшим психотерапевтом», — отмечали «Известия». Конечно, на присутствующих произвели большое впечатление и те огромные по российским масштабам компенсации родственникам погибших, решение о которых приняли правительство и президент. Большинство погибших моряков были кормильцами своих семей, и многие просто не знали, что они будут теперь делать на Севере.

Но дело не в том, что Путин «купил» людей, как писала одна из газет. «Он говорил с нами как родной», — объясняла журналистам из ОРТ одна из матерей. Даже оппозиционная президенту пресса была удивлена. «Владимиру Путину отчасти удалось успокоить родственников погибших моряков» («Сегодня»). «На фоне рыдающих родственников Путин смотрелся не главой государства, а обычным сострадающим гражданином России. Последнее сравнение явно в его пользу, перечеркивающее все предыдущие сочинские пляжи и банально-суховатую констатацию трагедии подлодки» («Московский комсомолец»). «Путин ушел с этой встречи президентом этого народа, который только что был готов его разорвать» («КоммерсантЪ»). «День Путина, — писали “Известия”, — был кульминацией трагедии в Видяеве. Это был кризис. Уже вечером людям стало легче. По свидетельству психологов, в ночь на 23 августа спали все».