Время расплаты

Но она как будто чувствовала, понимала, о чем я думал. И вместе с моими воспоминаниями два слова сейчас взорвались в голове. Или я действительно просто схожу с ума и мне это показалось? Дежавю…

Глава 17 Лиля

Не стало этой реальности, как только я прижалась к его спине. Иллюзия, такая хрупкая, но такая настоящая, что все по-прежнему. Будто не было нашей разлуки, не было лет боли. Будто наша жизнь сложилась так, как мы хотели.

Если кто-то из нас сейчас заговорит, то все рухнет. Если кто-то даже пошевелится.

Мне нужна была эта минута. Она восстановила во мне что-то сломанное сегодня днем. Секунда за секундой я возрождалась от простого прикосновения. Чувствовала тепло тела, дотрагивалась, вдыхала запах туалетной воды с легкой примесью табачного дыма.

Я почему-то вспомнила вечер на берегу, когда впервые обняла его так. Потом такое объятие стало нашим ритуалом. Но тогда я сама от себя подобного не ожидала. Еще не осознавала, но, наверное, сразу почувствовала что-то свое, родное, близкое. Ни с кем и никогда таких вольностей и проявлений чувств не было, я даже с родителями держалась немного отстраненно. Как раз по их примеру. А оказалось, готова была отдавать то, что мне дают. Все зависит от человека. Нельзя одинаково относиться ко всем. И любить одинаково нельзя.

Тогда во мне впервые за восемнадцать лет проснулось какое-то непонятное чувство, и я сама не поняла, как вырвались те слова:

— Поцелуй меня.

Сейчас я их повторила, хоть и не знала, как он отреагирует. Ощутила, как Женя напрягся. Неужели решил, что ему послышалось? Он медленно обернулся, и я, клянусь, на секунду испугалась.

Мы уже другие. И сейчас его реакция непредсказуема. Тогда я не боялась. В первый раз не боялась, а сейчас сердце начало отбивать чечетку о ребра, но я не отводила взгляд. Пыталась найти в знакомых глазах то же самое, что и тринадцать лет назад, когда он обернулся на берегу и посмотрел так, что у меня в животе запорхали те самые пресловутые бабочки.

Сейчас взгляд был другим. В нем было непонимание, боль и… метание. Женя как будто принимал решение. Да, он хотел меня поцеловать, но сомневался. Не хотел показывать, что его «ничего» не более чем фикция. То, в чем он сам себя убеждал и во что пытался в это поверить.

И я не поцеловала снова сама. Я дождалась, пока он едва ощутимо прикоснулся к моим губам. Это прикосновение пронеслось теплой волной по всему телу, закололо кончики пальцев.

Как безумно хотелось прижаться к нему, зарыться рукой в волосы и целовать, пока не онемеют губы, пока не станет нечем дышать. Как мне этого не хватало, сколько лет я об этом вспоминала, мечтала.

Женя положил руку мне на талию, как-то сразу неуверенно, а потом резко притянул к себе и углубил поцелуй. Ноги задрожали, но за спиной будто выросли крылья. Я обхватила руками мужскую шею и отдалась своему личному сумасшествию.

Чем больше это продолжалось, тем больше мне хотелось. Еще и еще. Снова и снова. Мы отдавали себя и получали друг друга взамен. Как раньше. От коротких вдохов начала кружиться голова, но я бы даже не заметила, если бы свалилась без чувств от гипоксии. Без этого поцелуя я бы вообще умерла.

Но все заканчивается…

Женя отстранился и, тяжело дыша, отвернулся, уперев кулаки в столешницу.

«Злится на себя, что дал слабину», — машинально отметила я. Даже не я, а профессионал внутри меня.

И сейчас… Раз, два, три…

— Лиля, какого черта ты творишь?

Даю нам шанс все исправить. Но вслух я ничего не сказала, потому что ответ Жене был не нужен. Он не готов принять мой, пока не принял свой.

Я молча вернулась на диван и стала ждать.

Женя долго приходил в себя. Залпом выпил полстакана коньяка, вышел покурить, не посмотрев даже в мою сторону, и наконец-то более-менее расслабился. За то время, пока его не было, я успела получить письмо от Роберта, вернее от отца.

Прочитала два раза, и когда Женя вернулся, сказала:

— Отец незадолго до смерти интересовался у… одного известного американского психиатра, — запнулась на минуту, подобрав слово, чтобы снова его не взбесить, — расстройствами мышления. Консультацию не успел получить, но мне прислали письмо, которое он написал.

— Читай, — сказал Женя, по-прежнему на меня не глядя.

— Светские приветствия я опущу, — пробормотала, разблокировав телефон, и начала переводить: — «Я столкнулся с весьма странной ситуацией, где, скорее всего, требуется консультация специалиста вашего профиля. Другого объяснения, кроме расстройств мышления, я пока не могу найти, хотя пересмотрел много случаев из практики психиатров, даже консультировался с коллегами, работавшими с преступниками. Но подобное… Если это нарушение даже не мышления, а какого-то из других психических процессов, то протекает оно странно. Пока все, с чем я столкнулся, не укладывается в представление о здоровой психике. Я не знаю, экзогенно или эндогенно это вызвано, если вызвано вообще. Не знаю, как это систематизировать, поэтому надеюсь на вашу помощь. Перезвоните мне, пожалуйста, по скайпу, когда увидите сообщение».