Время рокировок

И совсем уж мало было в Новом Вавилоне представителей Черного континента, но это как раз объяснимо. Людей, которые могли бы заплатить за возможность не умирать, там имелось очень и очень немного, что подтверждал пример Азиза. Оттого и здесь их оказались единицы.

Что до соотечественников Льва Антоновича, таковых нашлось немало, но свой личный квартал они основывать не стали, предпочтя рассыпаться по существующим, исключая «Халифат». Да и то не по причине давней нелюбви к мусульманам, а потому что с исламом у них никак не складывалось.

Что примечательно – межнациональные дрязги старой Земли остались в прошлом, а здесь, на Ковчеге, практически полностью исчезли. В самом начале было несколько конфликтов, но они были сразу же погашены путем жестокого и быстрого наказания обеих сторон, причем без выяснения правых и виноватых, и люди смекнули, что здесь для подобного не место.

Именно по этой причине наш Лев Антонович, несмотря на его ярко выраженные семитские черты лица, без проблем ошивается в представительстве «Халифата» в компании арабов и совершенно не опасается за свою жизнь.

– Воистину – Вавилон, – только и покачала головой, дослушав Тора, Фира. – Как есть.

Она-то как раз была очень насторожена, особенно увидев здесь арабов. Инстинкты, знаете ли, их никуда не денешь.

– Вавилон-то Вавилоном, мне другое непонятно. – Я снял кепи и пригладил волосы на голове. – Чем этот город живет? В том смысле – откуда они черпают продукты и все прочее, причем не только для пропитания эдакой толпы народа, но и для торговли? Да и торговля бойкая. Они друг у друга, что ли, покупают одно и то же, по кругу?

– И это есть, – подтвердил Тор. – Тех же рабов некоторые дистрикты скупают охотно, но от некоторых из них потом по какой-то причине избавляются. Про магов я и не говорю – за ними просто охота какая-то идет, но тут с «Азиатским блоком» мало кто спорить может. Но и они иногда меняют одних на других.

– Но ресурсы? – недоуменно произнес Голд. – Тут что – производство налажено так, что они постоянно пополняются, или еще что-то такое есть? Чтобы что-то купить, за это надо расплатиться. Денег тут нет, так чем те же азиаты платят за магов, если они их так шустро скупают? И потом – остальных это что, вообще не напрягает?

– Точно, – поддержал я Голда, который, как обычно, озвучил мои мысли. – Самый многолюдный квартал, да еще и наращивающий магическую мощь, – это, знаете ли…

– Не лучшее место для обсуждения подобных вопросов нашли. – Мы так увлеклись разговором, что прозевали, как к нам подошел Оружейник. – Здравствуй, Сват, рад тебя видеть.

Да, наш торговый представитель изменился. Он как-то посолиднел, даже округлился, сменил наряд с камуфляжа на что-то вроде унифицированного делового костюма – серые штаны, рубашка без ворота и пестрая косыночка на шее. И еще у него было озабоченное лицо, на котором просто-таки было написано: «Обо всем мне одному надо думать».

– Уверен, что не только меня, – мягко произнес я.

– Да-да, и остальных – тоже, – махнул рукой Лев Антонович. – Безумно рад всех видеть. Пошли отсюда.

И, не дожидаясь нас, он двинулся к выходу, его новенькие кожаные «мокасины» мягко шаркали по мрамору пола.

– О как, – негромко сказал Голд и глянул на меня.

– Вот как-то так, – подтвердил я и последовал за Оружейником.

Наш торговый представитель, выйдя из здания, шустро устремился куда-то вглубь рынка, очень ловко огибая людей, будто он здесь родился. Мы еле поспевали за ним, у нас даже не было времени хорошенько разглядеть то, что тут продается.

А посмотреть было на что! Я, например, с печалью пробежал мимо лавки, на которой красовалась вывеска с двумя скрещенными револьверами и надписью: «Sure shot. Bay without a miss»[1].

Девушки чуть не скрипели зубами, минуя прилавки, на которых были грудой навалены бусы, зеркальца и заколки явно кустарного производства.

А сколько всего еще тут было! Живая рыба и лавки с одеждой всех видов, кузнечный ряд и овощное изобилие, туши оленей, которые, молодецки ухая, рубил дюжий мясник, и даже магазины посуды. И все это окутано запахами, запахами, запахами! Аромат жареного мяса всех видов смешивался с тонкими нотками специй, благоухали фрукты, невероятно контрастируя с запахом оружейной смазки.

– Если тут нет кофе, буду сильно удивлен, – заметил Голд, вертя головой. – Народ, если его увидите, скажите мне об этом.

– Мечты сбываются, – заметила Фира. – А что будет тому, кто его увидит первым?

– Только не говори: «Ничего не будет», – попросил моего советника Одессит. – Это, как говорили в моем родном городе, «баянище».

– Снял с языка, – расстроился Голд. – Ну ладно, тогда так – за мной не заржавеет.

Мы двигались за Оружейником, который развил немалую скорость, и даже не успевали удивляться ни лотку с древними мобильными телефонами, ни вывеске «Girls for every taste and for any race»[2] с нарисованной на ней похабной картинкой.

Толпа людей, через которую мы шли, то становилась многолюдней, то, наоборот, редела.