Время рокировок

– А что ты хотел? – Антоныч осмотрел оружие, которое помощник Пенко с гордостью демонстрировал окружающим. – Дареному коню, знаешь ли. Да и вообще – чем ты не доволен? В высшей степени надежная машинка, «браунинг М1919», она себя в свое время очень хорошо зарекомендовала, ею почти полвека многие армии пользовались. Ты радуйся, что тебе пулемет Гатлинга не дали, вот где была бы беда. Или тот же «браунинг М1917», он без воздушного охлаждения был.

Если честно, я ни про пулемет Гатлинга не слышал, ни про этот самый браунинг. Но выглядел он… Нет, не затрапезно, но чувствовалось, что это дедушка всех пулеметов на свете. Но это не значит, что он мне не понравился.

Он был весь какой-то немаленький и очень представительный: длинный круглый ствол с дырками, плоская коробка основания и рукоятка на корпусе, чтобы пулеметчика отдача сильно не беспокоила. Скажем так, ощущалась основательность этого оружия, особенно после того как следом за ним притащили три короба, в которых были ленты, и массивную треногу.

– Между прочим, у него дальность выстрела – о-го-го какая! Километр с лишним! – продолжал вещать Оружейник. – Правда, для прицельной стрельбы оптика нужна, а к ним ее не делали, но даже без нее этот пулемет – будь здоров какая штука!

– Не спорю, дальность достойная. – Я выбрался на помост. – Да и в целом сразу видно – вещь. Вопрос в другом. У него патроны какого калибра?

– Семь шестьдесят два, – вместо Оружейника ответил мне Пенко.

– Да вы что? – обрадовался я. – Стандарт?

– Ну так! – Оружейник хлопнул себя по ляжкам. – Про что и речь!

– Лев Антонович, мы с вами полностью согласны. – Я прекрасно понимал, что ему выгодно наше сближение с Рувимом. Клановость – великое дело. Мы – это мы, а родня – это родня. – Вопрос в другом. Три короба с лентами – это хорошо. А если еще попросить? Про запас?

– Найдем, – помолчав, сказал Пенко. – Взаимообразно.

Английский у него, может, и хромает, но это слово он произнес на редкость чисто.

– Ствол? – Ювелир тоже разглядывал пулемет. – Если поменять придется, есть на что?

– Бережно относись к вещи – менять ничего не надо будет, – без всякого пиетета ответил ему Пенко. – Хороший пулемет, был в смазке еще, когда нам достался. И потом – тут специально делали так, чтобы долго ствол служил, там потом много регулировать после замены надо.

Он отдал команду молодому человеку, тот шустро перелез через борт, следом за ним последовал юноша с треногой, и через пару минут пулемет был закреплен на носу «Василька». Скажу честно – смотрелось это очень впечатляюще. Вот что значит вещь на своем месте.

– А ну-ка. – Настя легко запрыгнула на корабль, уцепилась за рукоять пулемета, прижала ее к плечу, повела дулом влево, вправо. – Мне нравится.

– Не «детка», но хорошо, – прогудел Азиз. – Маленькая хозяйка играй, это можно, но стреляй из него должен мужчина.

– Но не ты, – тут же опечалил его я. – Ты слишком массивный, в тебя легко попасть. И потом – вон Настюшке он как раз по росту, а тебе сутулиться придется – это не дело. Нет уж – ты, если что, с кормы будешь вражину утюжить из своей «детки».

– Хозя-а-а-ин! – басовито было загудел Азиз, чем-то напомнив мне шмеля, но замолчал, по моему лицу поняв, что на этот раз я все сказал.

– Пенко, надеюсь, что автоматы, которые нам предназначаются, не ровесники этого пулемета? – пытал тем временем болгарина Оружейник.

– Нет, – замахал руками тот. – Хорошие автоматы, немецкие. У нас их тевтоны торговали, но мы не отдали.

И снова мальчик куда-то побежал, и снова вернулся не с пустыми руками. На этот раз он притащил автомат, увидев который я облегченно вздохнул. Ну да, тоже ветеран, это понятно даже по его внешнему виду, но не такой древний, как пулемет.

– «Хеклер и Кох», – удовлетворенно заметил Оружейник, беря его в руки и отщелкивая непривычно широкий магазин. – Середина двадцатого века, что очень хорошо. Тогда надежные машинки делали, не то что позже.

– Главное, что тоже под патрон-семерку, – порадовался я. – Проблем не будет. Да, Пенко, Рувим нам обещал к ним боезапас дать.

– Обещал – дадим, – флегматично заметил тот. – Наганы смотреть будете?

– Чего их смотреть? – удивился Оружейник. – Барабан да семь патронов. Надеюсь, самовзводы?

– Да, – степенно кивнул Пенко.

Господи, вот мир у нас. Мне бы и в голову не пришло о таком спросить.

– Сейчас забирать будете? – деловито осведомился Пенко. – Грузить на катер?

– Нет, – помотал головой я. – Мы отходим послезавтра утром, на рассвете, так что пусть пока у вас все полежит. Только один лодочный мотор нужен сейчас.

– Понятно. – Пенко отдал подручным очередную команду.

– Тор, дуй на внутреннюю пристань и перегоняй сюда одну лодку, ворота, наверное, уже открыли, – обратился я к «волку». – Щура с собой возьми, для переговоров. Антоныч, отдай ему пропуск.

Надо заметить, что висюльку на веревочке, которая открыла нам доступ в город, Оружейник у своего помощника отобрал сразу же, как только его увидел. Натура такая – подальше положишь, поближе возьмешь.