Время Рыцарей (СИ)

— Поступим вот как, — приказал он Бернарду, — выясните все о его темных делишках. Если в них нет ничего противозаконного, вроде контрабанды, скупки краденного и откровенного мошенничества, то мешать ему не нужно. Если есть — немедленно сообщите мне. Нил Янг вполне может устроить обыск подозрительного притона, а нам это не нужно.

— Понял.

— Что насчет остальных Воронов? Им нравится служить в кабаке или нет?

— Нравится. Служить всегда лучше, чем сидеть без дела. В кабаке можно заработать, и Вороны этим пользуются. Кристина золотко, ей полный передник медяков к вечеру насыпают. Скотт байки о Лидии травит, его слушают и даже не сомневаются, что он оттуда. Гэвин и Трой играют музыку и тоже внакладе не остаются. Маргарита при уборке всегда находит две три монетки и радуется как ребенок. Им всем есть что рассказать в убежище. Они довольны службой, повелитель.

— Отлично. Вы свободны.

Бернард ушел, а Льюис удовлетворенно вздохнул.

Все складывалось, как нельзя лучше.

* * *

В городской архив Льюису и Джеку пришлось прийти еще много раз. Архивариус вел себя почтительно до испуга и больше не мешал им. Других посетителей они так ни разу и не встретили и потому позволили себе болтать, благо никому не мешали. Льюис принес собранные им биографии Прекрасных Принцев и Великих Воронов, а Джек с интересом их изучал, не уставая комментировать:

— Я выбрал себе любимчика. Принц Джозеф Победитель уничтожил пятерых Великих Воронов и сорок лет был главным героем города. Ничего себе он был упорный! Остальные по одному-два убивали, а этот пятерых одолел!

— А как он умер, ты прочел? — хмыкнул Льюис.

— Да. Великий Ворон Микаэл Артист притворился бродягой, протянул руку якобы за милостыней, а сам вырвал ему сердце. Брр, больше никогда не буду подавать милостыню! Буду швырять деньги с расстояния и убегать в противоположную сторону!

Льюис рассмеялся.

— Тебе не о чем беспокоиться, а вот Джозеф Победитель прожил невероятно долгую жизнь для своего титула. Микаэл Артист протянул меньше: ему удалось одурачить еще лишь двух Прекрасных Принцев, а третий опознал его в «торговке яблоками» и снес голову прямо на людной улице. Микаэл до проклятья был известным театральным актером и всеобщим любимцем. С ним город веселился: он постоянно устраивал какие-то представления, праздники, танцы, а Воронам велел охотиться только на бандитов, наемников и воинов. Я болел за него, пока читал, хоть и знал, что он в конце концов будет убит.

Джек перестал улыбаться.

— Слушай, а ведь получается, как ни старайся, тебя все равно убьют? Ни один из них не умер от старости, даже Джозеф Победитель. Вроде бы, перед Прекрасными Принцами и Великими Воронами стоит выбор: убей или умри, а на деле выходит и то и другое. Сколько ни убивай — все равно умрешь.

Льюис вздрогнул.

Джек был единственным человеком в городе, кроме него самого, кому пришла в голову эта мысль. А ведь он даже не имел к этому отношения.

— Я думаю, что убийство — это не выход, а тупик. А выход еще можно поискать.

— Но почему никто из них не додумался до переговоров? — Джек указал на биографии. — Это же очевидно.

Льюис вздохнул.

— А как ты договоришься с тем, кто хочет тебя убить? Для этого нужно желание с обеих сторон.

— Можно же как-то вынудить, подкупить, убедить!

— Своего потенциального убийцу? Слишком рискованно. И потом, а что помешает устроить ловушку, обмануть или нарушить обещание? Как ты проверишь искренность чужих намерений? Доверяя врагу можно потерять голову в буквальном смысле этого слова, — Льюис провел ребром ладони по горлу, — цена ошибки слишком высока.

Джек приуныл.

— Но как-то из этого можно выбраться? Это же чертова ловушка! Столько смертей — и все зря!

— Не принимай близко к сердцу, — посоветовал ему Льюис, — ты не проклят и никогда не будешь.

— Почему это? А вдруг Великий Ворон именно меня захочет проклясть?

Льюис поколебался, но предпочел отшутиться:

— Взглянув на тебя, он решит, что ты уже Ворон, и пройдет мимо.

Джек фыркнул.

— Ты поэтому даже не пытаешься уехать из города?

— Я его люблю, несмотря ни на что.

— Как ни странно, я тоже. Слушай, давай прогуляемся, у меня уже все легкие забиты книжной пылью. Да и тебе не помешает размять ноги. А то отвалятся за ненадобностью.

Льюис тихо рассмеялся.

— Ладно, пойдем.