Время Рыцаря

Альберт нащупал ступней место, где сырой соломы было больше, чуть подгреб ее ногой к стене и сел. Смрад его уже не тревожил. Холод тоже. Лед страха, гораздо более сильный, сковал сердце. Посидев, он лег на бок и поджал ноги. Несколько минут Альберт развлекал себя тем, что закрывал и открывал глаза, не чувствуя никакой разницы, а потом закрыл их окончательно. 'Чем быстрее я засну, тем быстрее проснусь в Курсийоне, – думал он. – А как только проснусь, сразу поеду в Брессюир. Там и останусь ночевать. Может быть, ночь вдали от зеркала поможет, и я здесь не проснусь. Никогда здесь больше не проснусь'.

10

Пожалуй, именно это утро стало самым тягостным из всех, встреченных в башне. Ни о каком завтраке не могло быть и речи, и, настоявшись под теплым душем, Альберт достал предусмотрительно взятую визитку и по телефону заказал такси. Затем, никому ничего не сказав, он покинул башню и в ожидании машины прохаживался перед коваными воротами, глубоко вдыхая утренний воздух, уже немного согретый теплыми лучами солнца.

Не сразу ему удалось собраться с мыслями: слишком ужасно было случившееся прошлой ночью, и теперь Альберт бодрился изо всех сил, уверяя себя, что еще не конец, что смерть там вовсе не означает смерти здесь. 'Случай Николаса еще ничего не доказывает, – рассуждал он, – потому что нет никаких точных сведений. Да и казнь может не состояться: возможно, подойдет Дю Геклен со своим войском и освободит пленников, а может, произойдет еще что-нибудь, отменяющее казнь. Наконец, кто знает, может, смерть в прошлом лишь освободит его от тяжелых путешествий во времени. Вот только придется выдержать затягивание петли на шее и хоть на секунду, но почувствовать, как ломается шея… Альберта передернуло. А ведь, может, и не повесят, а будет иная, изощренная казнь. Губернатор ведь не сказал, какая… Костер? Сколько читал, никогда не мог себе представить этой боли. Так неужели самому придется узнать?

К счастью, подъехавшая вовремя машина отвлекла от холодящих мыслей, не дала возникнуть в голове ужасным картинам, и через пятнадцать минут историк был уже на станции. Как и в прошлый раз, он купил билет до Тура, а в Туре до Брессюира, и едва успел к отбытию поезда. Сидя в одиночестве, Альберт мрачно разглядывал то пейзажи за окном, столь изменившиеся за семь с половиной веков, то собственное насупленное отражение в вагонном стекле. Он только сейчас вспомнил о подслушанном разговоре агента с управляющим – история с темницей на время отодвинула все на второй план. Теперь же Альберт вторично расстроился, уже из-за того, что не увидит человека с загадочным ключом.

Однако сейчас задача была ясна. Не найдя в интернете ничего существенного, касающегося появления Дю Геклена под стенами Брессюира, Альберт хотел порыться в местных букинистических лавках. Опыт историка подсказывал, что когда уже неоткуда взять сведений, их можно найти на месте исследования. Конечно, любой исторический факт, касающийся большого города, будь то Париж, Лондон или Рим, можно разыскать, не выходя из дома. Небольшие же города зачастую требуют посещения.

Появившись в городе, Альберт с помощью таксиста нашел простую гостиницу, бросил там портфель и сразу направился в исторический центр города, где, как правило, и находятся букинистические магазинчики. Ему повезло, и в первой же попавшейся лавке через полчаса возни на пыльных полках он нашел книгу некоего Ледэна, местного историка, изданную в девятнадцатом веке и посвященную истории города, причем издание весьма подробно освещало Средние Века. Книга оказалась по карману, и приободренный историк удовлетворенно сунул ее в пакет. Дальше путь лежал к развалинам так печально знакомой ему крепости.

Это была, несомненно, та же самая крепость, построенная в начале XIV века, которую он видел еще во всей своей зловещей красе. И даже сейчас она внушала уважение своими многочисленными башнями и продуманной линией толстых стен в обвалах камней. Альберт прошел во внутренний двор, пустой, заросший, согретый летним солнцем. Удивительно, но эта крепость походила не на высушенный временем скелет, а, скорее, на хорошо сохранившуюся мумию. Крепость была очень узнаваема.

Альберт не помнил точно, куда его вели тогда, он был в полной прострации, но даже если бы запомнил, это бы не помогло: все было засыпано. И, тем не менее, он ходил вдоль стен до самого вечера, поднимался на башни, где была такая возможность, и с тоской глядел на заходящее солнце.

Вернувшись в отель, он сел в ресторане, сделал заказ и открыл книгу Ледэна. Разыскав нужный ему век, историк прочитал следующее: