Время сестер

– Мне казалось, что ты всегда был здесь, и даже не припомню, чтобы когда-то было иначе, – сказала Харпер.

– Еще бы! Помню, твой отец впервые принес тебя в дом, и мы с Энни подержали тебя на руках. Чудесные были времена, – вздохнул он, слабо улыбнувшись. – Мне всегда нравилось, когда вы с девочками называли меня дядей Седом. А у самих-то волосы светлые, да и все остальное.

Харпер пересекла комнату и погладила его по плечу.

– Порой и родная кровь – водица. Ты всегда был хорошим другом и потрясающим дядей.

Рука Седа, покрытая морщинами, легла на руку Харпер.

– Спасибо, дитя мое. Пойду-ка я, пожалуй, обратно в кафе. Наделаю гамбургеров с картошкой, чтобы все перекусили, пока юриста нет. Кстати, Тауни должна приехать к полудню.

– Ты ведь никуда не уйдешь, пока… – Харпер не стала договаривать вопрос.

– Пока гробовщик не заберет мое тело или кто-то из вас меня не уволит, я остаюсь здесь.

Сед поднялся с кресла и выхватил платок, прикрывая сильный приступ кашля.

– Мой дом здесь, Харпер. Если доживу до конца следующего месяца, то будет уже семьдесят два года, как я родился тут, прямо в том деревянном домике. – Он показал рукой в сторону озера. – Здесь я и умру. Что ж, увидимся в двенадцать?

– Я готова ползти по битому стеклу, лишь бы попробовать твоих гамбургеров, – улыбнулась она. – Дядя Сед, какой-то кашель у тебя нехороший. Ты к врачу ходил?

– Очень много раз, дитя мое. Мы с Энни бывали у него вместе, раз в три месяца, пока у нее не нашли опухоль, а потом стали ходить еще чаще. Так что не забивай себе голову, моя хорошая, – сказал он и ушел.

Харпер швырнула чемодан на кровать и закрыла глаза. Перед ней мелькал образ Уайатта, на котором не было абсолютно ничего, кроме следов помады на лице. На ней – только ковбойская шляпа, а он бегал за ней по кровати, пока она, наконец не поддалась ему. Потом они упали на ужасный клетчатый плед зеленого цвета и предались той дикой любви, которая доступна только подросткам с бушующими гормонами. Открыв глаза, она поняла, что на кровати расстелена белая пуховая перина. Завернуться в нее и притвориться средневековой герцогиней, пока Уайатт провозглашает себя рыцарем в сияющих доспехах, было бы забавно.

– Хоть Флора уже и не молода, она по-прежнему умеет облагородить любую комнату, – пробормотала она, направляясь в ванную.

Она заметила, что телевизор на шифоньере убрали и вместо него повесили другой с плоским экраном, но была уверена, что он до сих пор показывал только два канала. Дойдя до другого конца спальни в несколько широких шагов, она оказалась в ванной комнате, которая нисколько не изменилась. Они с Уайаттом часто лежали вместе в этой старинной ванне на львиных лапах. В голове снова промелькнули воспоминания, в которых они вдвоем вытирали полотенцами воду с пола.

– Веселое было времечко, – пробормотала она.

Туалетный столик выглядел новым, но даже если бы это действительно было так, то его заказывали там же, где и старый. Маленькие брусочки мыла вместе с шампунем, кондиционером и кремом для рук лежали в корзине с красиво сложенными мочалками. В ячейках настенного шкафа расположились свернутые полотенца.

Харпер развернулась, и при виде коробок у стены из ее груди вырвался стон. Если сейчас она разложит вещи, а потом не сможет поладить со своими стервозными сестрицами, то это все будет пустой тратой времени. В конце концов, она решилась разобрать чемоданы и затолкать коробки в гигантский гардероб, в котором изначально должна была размещаться раскладная детская кровать.

Одна сторона гардероба заполнилась, и Харпер принялась развешивать одежду. Когда дядя Сед сообщил ей по телефону о смерти бабушки и попросил приехать, она собиралась в спешке, взяв с собой вещей на первое время.

Всякий раз при устройстве на работу она заявляла, что не собирается терпеть унижения в свой адрес. Так же она поступит и здесь. Даже если ее единокровная сестра Дана – умница, а младшая сестра Тауни – красотка, это еще не значит, что им можно командовать. Возможно, что именно из-за ее нрава Харпер не раз увольняли из разных мест от Калифорнии до Техаса и севернее в Оклахоме, но как ни крути бармены нужны везде. Если за час Харпер не найдет с сестрами общий язык, она всегда может прокатиться несколько миль вверх по дороге и найти работенку в том баре, мимо которого она проезжала по пути сюда. Это точно собьет корону с головы Тауни.

* * *

– Мам, ты уверена, что хочешь тут спать? Дядя Сед сказал, что вон на той кровати умерла бабушка Энни, – поежилась Брук.

– Абсолютно, – ответила она. – Я так любила бабушку и надеюсь, ее дух будет иногда навещать меня.

– Ее ведь кремировали, правда же? – с каждым словом глаза Брук расширялись все больше.

– То всего лишь плоть. Дух бабушки продолжает жить в сердцах ее внучек.

Дана разложила свои джинсы в шкафу на три стопки: на выход, для работы и поношенные. Сед, дай бог ему здоровья, уже успел вынести из комнаты все бабушкины вещи.

Она приезжала в гости к бабушке Энни хоть и редко, но все же чаще, чем две другие, «законные», внучки, поэтому к черту всех – она заслужила право поселиться в доме.