Время Шамбалы

Воодушевленный результатами первой тибетской экспедиции, Г. В. Чичерин сделал следующий шаг в сторону сближения с Тибетом. В конце 1922 г. под эгидой НКИД учреждается неофициальное тибетское представительство в РСФСР при буддийском храме в Петрограде во главе с Агваном Доржиевым. Большевики, по понятным причинам, не хотели афишировать этот факт, поэтому сведения о тибетском представительстве не попали в советские справочные издания тех лет (такие, как «Весь Петроград»). В то же время НКИД пытался использовать в своих целях Шерапа Тепкина, приехавшего в Москву вместе с В. А. Хомутниковым. Сам Ш. Тепкин о своей московской жизни впоследствии рассказывал так: «Прибыв в Россию, я выехал в Москву для встречи с находившимся там хамбо Агваном Доржиевым, вручил ему письмо от Далай-ламы, в котором последний уполномочивал его, Доржиева, быть представителем Тибета в Советской России. Доржиев рассказал мне о том, как началась и проходила революция, говорил, что в годы гражданской войны было трудно калмыцкому населению и духовенству, но что теперь положение благодаря помощи государства улучшается. Первые 4 месяца я жил в Москве, особенно ничего не делал, занимался лишь переводом писем, направляемых в Тибет Далай-ламе и получаемых оттуда. В начале 1923 г. я переехал на жительство в Ленинград, где по поручению Доржиева руководил ремонтом буддийского храма»[383].

Одновременно Тепкин исполнял обязанности одного из двух заместителей «тибетского представителя». Вторым стал бурят Бадма Намжил Очиров, также вернувшийся из Тибета в 1922 г. и преподававший монгольский язык (халхаский диалект) в недавно открывшемся в Петрограде Институте живых восточных языков (ПИЖВЯ).

А тем временем в наркомате по иностранным делам уже полным ходом шла подготовка новой экспедиции в Тибет. По сути дела, она началась сразу же после отъезда В. А. Хомутникова. Об этом рассказывал в своих воспоминаниях один из ее участников Ф. В. Баханов[384]. Сын бурятского бедняка, комсомолец-активист Ф. В. Баханов являлся переводчиком монгольской делегации, принимавшей участие в работе 3-го конгресса Коминтерна (состоялся в Москве 22 июня — 12 июля 1921 г.). После этого поступил в Коммунистический Университет Трудящихся Востока (КУТВ). В сентябре того же года его неожиданно вызвали в НКИД к Г. В. Чичерину. Согласно рассказу Ф. В. Баханова, Г. В. Чичерин первым делом ознакомил его с международным положением, рассказал о том, как Советская республика стремится прорвать кольцо империалистической блокады и ищет пути к установлению нормальных дипломатических и иных отношений со всеми странами. С этой целью НКИД намеревался отправить особую экспедицию в Тибет для восстановления утраченных связей с этой страной и ее правительством, в которой ему, Ф. В. Баханову, и предлагалось принять участие.

От Г. В. Чичерина Ф. В. Баханов узнал, что руководить тибетской экспедицией будет С. С. Борисов, ответственным за хозяйственное обеспечение назначен Д. Молонов, а ведение «научной работы» во время путешествия поручено буряту Баярто Вампилону (очевидно, заменившему Сампилона, имя которого Ф. В. Баханов нигде не упоминает). Собственно самому Ф. В. Баханову предстояло вести кино- и фотосъемку всего путешествия. Связь с Центром экспедиция должна была поддерживать через советское полпредство в Монголии.

Руководитель экспедиции Сергей Степанович Борисов (1889–1937), по происхождению ойрот из Горно-Алтайска, сын священника, один из активных сотрудников Дальневосточного Секретариата Коминтерна, где он некоторое время заведовал монголо-тибетским отделом. Одновременно с конца 1921 г. он работал заместителем уполномоченного НКИД в Монголии. В мае 1922 г. его перебросили в Москву, где зачислили на должность консультанта НКИД[385]. Фактически же С. С. Борисов занимался подготовкой второй тибетской экспедиции, которой Г. В. Чичерин придавал исключительно большое значение.

Начавшаяся в НКИД подготовка к поездке состояла из штудирования ее будущими участниками книг и других материалов наиболее известных путешественников по Центральной Азии — Н. М. Пржевальского, Г. Н. Потанина, П. К. Козлова, В. А. Обручева, Свена Гедина и др. Особое внимание уделялось их сообщениям о нравах и быте туземных народов, обычаях и обрядах, а также способам обеспечения себя в пути продовольствием.

8 февраля 1922 г. Политбюро ЦК приняло решение об ассигновании 20 тысяч серебряных рублей на вторую экспедицию в Лхасу[386]. А в конце года, вскоре после возвращения В. А. Хомутникова, Г. В. Чичерин отправил в Тибет к Далай-ламе курьера С. Бакбушева. В то же время он дал согласие на посылку в Тибет научной экспедиции П. К. Козлова, зная из отчета В. А. Хомутникова о посещении Тибета английскими научными экспедициями.