Время синтеза (СИ)

Белые ворсинки продолжали мерно пульсировать. Только сейчас я вдруг заметил, что сам моток слегка изменился. Вроде как растрепался немного, распух и округлился. Да и тело пришельца приобрело более яркую окраску. "Найди десять отличий". Толстое донце сильно порозовело...

Внезапно луковицу озарил жёлтый свет - полыхнул и погас, а спустя секунду зажёгся снова. Полусфера на костюме чужого! Свет шёл от её гладкой стороны, и был мне знаком - я видел его в исследовательской камере. Правда, тогда он не мигал.

Чужой вяло шевельнулся и снова замер, но теперь его поза показалась мне не расслабленной, как раньше, а напряжённой. Что значат эти вспышки? Предупреждение, что ресурс на исходе? Я схватил валявшуюся неподалёку вторую полусферу. Если она снова включится, можно будет заменить одно устройство другим. Минут пять я мял, тряс полусферу и даже стучал ею об пол, но она по-прежнему оставалась тёмной.

Жёлтый свет от устройства на костюме пришельца перестал мигать и теперь горел ровно. Всё, сейчас выключится, понял я, и тут же, в подтверждение моих мыслей, свет погас. Чужой дёрнулся, верёвки прижались друг к другу, потом распушились и снова стянулись в узел. Юбка тоже заколыхалась.

Он задыхается!

Я вскочил, полусфера выпала из рук, всё такая же тёмная. Она пустая! - с интуитивной, но твёрдой уверенностью подумал я, её ресурс тоже иссяк, манипуляторы камеры выдавили последнюю сохранившуюся каплю воздуха... И тут вдруг меня осенило: здесь, на корабле, углекислого газа, конечно, гораздо меньше тринадцати процентов, но он есть! Азот тоже имеется, а кислородом он вряд ли отравится, раз в его смеси он присутствует в довольно большом количестве! Может, концентрация углекислого газа и не достаточна, но это шанс! Хуже-то уже всё равно не будет - ведь он умирает!

Скафандр инопланетянина был прочным, но перед лазерным лучом, сфокусированном точно на одной из серебристых нитей, не устоял. К этому моменту Чужой уже почти перестал дёргаться, и мне нетрудно было, обхватив коленями, зафиксировать верхнюю часть тела, чтобы конвульсии не мешали работе.

Прозрачный кокон распался прямо над лицом Чужого (почему-то я уже не сомневался, что белый моток - голова). Я замер, напряжённо глядя на ворсинки. Они неподвижно висели, прижатые к верёвкам, стянутым в тугой узел.

Я толкнул моток вправо, потом влево, приподнял его, оторвав от пола, и сильно встряхнул, так что ворсинки подпрыгнули. Ну, давай же, давай! Несколько ворсинок всколыхнулись, чуть сократились и опали. Я снова сильно встряхнул моток, потом ещё раз и ещё. Не знаю, почему и откуда взялось у меня такое острое желание оживить Чужого, но оно овладело мной полностью, как идея фикс параноиком, и заставило кричать, с катастрофической скоростью тратя последний кислород: "Дыши! Да дыши же ты, чёрт тебя раздери!"

Верёвки вдруг резко ослабли, раздаваясь в стороны, и я отпустил голову Чужого, испугавшись, что нечаянно навредил ему своей бешеной тряской.

В шлеме раздался издевательски приятный переливчатый сигнал, и на внутренней стороне забрала появился красный кружок с восклицательным знаком, а рядом таймер обратного отсчёта. На секунду в ушах зашумело, уши опалил жар, а горло перехватило, словно воздух уже кончился, но этот всплеск паники быстро ушёл, и я вдруг почувствовал странное спокойствие, словно эти пять минут жизни остались не мне, а кому-то другому.

Я посмотрел на Чужого. Ворсинки на растрёпанном белом мотке мерно колыхались - он дышал.

Таймер и сообщение исчезли - я отключил их вывод на забрало, а заодно отменил и все звуковые сигналы скафандра.

На панели управления бесстрастно и размеренно перемигивались индикаторы, обзорные экраны демонстрировали глубокую ночь космоса.

Может, надо написать предсмертную записку? - подумал я, глядя в звёздную пустоту. А зачем? Ведь и так будет всё понятно... Да и кому адресовать записку? Ленке? Вальке? И чего писать-то: "Простите, друзья, я задохнулся"? Чепуха какая-то!

Я отвернулся от экранов и оторопел.

Чужой сидел!

Видно, моя тряска привела его в чувство, и теперь белый моток склонился вниз, явно изучая разрез на скафандре! Луковица малость похудела, зато из самой толстой её части торчала пара длинных трубок с массой тонких отростков на концах. Что интересно, трубки и отростки тоже охватывала прозрачная плёнка: возможно, скафандр способен был вытягиваться в тех местах, где у пришельца из тела выдвигались руки. Точно руки, потому что одна из них держала в отростках ту полусферу, что я оставил на полу.

Я шагнул к Чужому. Белый моток вскинулся, пришелец выронил полусферу, вскочил на юбку, но пошатнулся, упал и стал отползать к стене, толкаясь лоскутами подола и трубками.

Привет, приятель! Я остановился, инопланетянин тоже замер.

И что ж это вы всё время от нас бегаете? Смотри: я нестрашный совсем... жизнь тебе спас.

Лоскуты юбки и тонкие отростки трубок Чужого чуть подрагивали, выдавая внутреннее напряжение. Белые ворсинки верёвок быстро сокращались, тут же распрямляясь вновь.

Не бойся... Я медленно опустился на пол. Уже чувствовалась нехватка воздуха.