Время синтеза (СИ)

- Какая красивая у него шёрстка! Такая шоколадная! - Ваня с любопытством рассматривал Федю. - А можно мне его погладить?

- Конечно! И знаешь, я могу ненадолго снять с него мешок. Надо только шторы задёрнуть и дверь в комнату закрыть, чтобы не попадал свет из коридора.

- Давай! - оживился Ваня.

- Только, Вань, пусть это будет нашим секретом, ладно? Ты ж понимаешь, врачи вряд ли будут в восторге, узнав, что я принесла в хоспис животное. Боюсь, после этого меня сюда вообще больше не пустят.

- Я никому не скажу! - с готовностью ответил Ваня, следя за тем, как Нина задёргивает шторы.

- Хорошо, - девушка подошла к кровати и взглянула Ване в глаза. - Я знаю, ты не проболтаешься.

Ваня кивнул. Лицо его было серьёзным.

Развязав шнурок на шее котёнка, Нина аккуратно стянула с его головы мешок.

- Ой! - Ваня испуганно отшатнулся.

- Не бойся, он славный! - ласково проговорила Нина, отступая к двери.

Ваня замер, не смея шевельнуться. Взгляд его был прикован к глазам котёнка. Выпрыгнув из контейнера, Федя мягко приземлился к нему на одеяло.

- Ну вот... ты тут поиграй с ним, а я посторожу, чтобы никто не вошёл, - сказала девушка и, приоткрыв дверь, выглянула в коридор.

*

Отойдя от хосписа, Нина достала мобильный телефон.

- Алло, Лёша, это я. Все получилось замечательно! Я уже иду домой.

- Отлично, я тоже выезжаю и скоро буду у тебя. Ну, как всё прошло? Что он делал?

- Кто, Федя? - Нина улыбнулась, взглянув на прикрытый курткой контейнер, который она несла в левой руке. - А что он мог делать? То же, что и всегда! Забирал боль. Много боли, много! Так напитался, что я едва затолкала его обратно в переноску.

- Ничего, к завтрашнему утру опять усохнет... Словно клоп! Насосётся крови - распухает, а потом, когда переварит, обратно уменьшается.

- Прекрати! Зачем ты так? Клоп! Подумай лучше, скольким людям ещё он сможет помочь. В хосписе боль не кончится никогда!

- Ладно, ладно, не заводись! Лучше расскажи, как Ваня-то? Испугался?

- Да, было чуть-чуть. В самом начале, а потом... ну, ты сам понимаешь. В общем, когда я уходила, Ваня уже спал. Крепко и спокойно. Знаешь, я такого лица у него никогда не видела! Спит и во сне улыбается, даже щеки порозовели.

- Хорошо, - Алексей немного помолчал, а потом спросил: - Нин, а ты? Ты сама как? Не... - он замялся.

- Я? Ха! Зря боишься! Слушай, он у Вани взял столько, что, по-моему, наелся под самую завязку. Так что для меня у него и места-то уже не было. К тому же я неукоснительно соблюдала технику безопасности! - она засмеялась.

- Ага, смейся! А вот мне, между прочим, было совсем не до смеха, когда ты выключила телефоны и на всех болт забила!

- Да хватит тебе! Я же не нарочно! Сколько можно меня стыдить! Что было, то прошло. А теперь со мной уже всё в порядке. И когда нужно, душа моя болит по-прежнему... Как ей и положено.

Я верю в Деда Мороза!

Я увидела мальчика, когда вышла собрать свежих тенёчков для завтрака, но удивительным было, конечно, не это, потому что увидеть аборигена самого нижнего мира - дело привычное. Бывает, эти застывшие создания торчат прямо там, где гнездятся тенёчки, и если бы наш мир, хвала Беспредельности, не плавал всегда сверху, то я бы иногда оставалась без нормального завтрака. Мальчик сидел прямо на снегу, на самом большом из сугробов, свесив ноги на ту сторону, куда не попадало солнце, поэтому самые сочные тенёчки скучковались под подошвами его ботинок, что, разумеется, тоже выглядело вполне обычно.

Ну, так что же тогда - возмутитесь вы моим долгим вступлением - было удивительным?! Терпение! - отвечу я, ибо должна же я вас подготовить к тому, что случилось дальше? Нас ведь как предтечи учили: все миры параллельны и пересекаться не должны ни при каких обстоятельствах!!! Именно так, с троекратным восклицанием, помните? И мгновенная смерть тому, кто попытается уравняться с чужим миром в скорости! Нас учили держаться подальше от чужих миров и как можно реже открывать седьмое око, чтобы не видеть ничего, кроме своей предельности. Вот вы, наверняка, и не открываете, вам-то можно, но я - известная учённица - должна быть всегда начеку, когда путешествую, собирая сведения о природных свойствах всех предельностей и изучая границы нашего с вами мира.

И поэтому я, нырнув в синеватую прохладу сугроба за тенёчками, седьмоком продолжала следить за аборигеном самого нижнего мира. И вот тут-то и случилось поразительное: мальчик вдруг заколотил пятками по белому боку снежной горы, высекая фонтаны ярких световых брызг.

- Ай! Перестань! А-яаай! - завопила я, с ужасом понимая, что теперь уже при всём желании не могу закрыть забитое жгучими бликами седьмоко.

- Ой! - сказал мальчик. - Киса! Прости!

- Какая ещё, замкни тебя в вечное кольцо, киса? - пробормотала я, вычищая седьмоко. Мальчика я из-за бликов не видела, но чувствовала - лупить сугроб он перестал. В тот момент меня так корёжило от резей в оке, что я позабыла про всё, чему учили предтечи, и потому даже не испугалась.