Время сирот

— Нет Волье, контракт еще не подписан… да и этот офицер, что должен прибыть, будет беседовать с каждым нанятым охранником. А вдруг моя кандидатура его не устроит?

— Так он прилетит и улетит, а я останусь…

— О, время, слышишь? Давай, высыпай.

Кинт и Волье высыпали из мешков дрова, растащили их на три кучки, полили ламповым маслом и подожгли. Разгорелись три приличных костра, освещая всполохами Кинта и Волье, которые стояли неподалеку, в длинных серых плащах и широкополых шляпах. Через десять минут с воем над их головами пронесся скревер, заложил круг и начал снижаться. Гул стих, осела пыль, поднятая винтами и Кинт направился к скреверу держа в руках бумажный пакет. Волье шел чуть отстав, и приготовив под плащом револьвер, со взведенным курком.

— Наконец–то эти «кошки–мышки» закончились, — пилот выпрыгнул на крыло и помог выбраться пассажиру, — я за этот месяц налетал больше чем за год!

— Ну что, все получилось, — пассажир спрыгнул на землю и протянул было руку к пакету, но получил такой удар ногой в живот, от которого сложился полам и рухнул на землю.

— Стой! Руки задери и останешься жив, — Волье достал револьвер и направил его на пилота.

Обезоружив пассажира, Кинт добавил еще, прилично разбив ему лицо и наверняка сломав нос.

— Поднимайся! — снова пнул пассажира Кинт.

Со стоном и отплевываясь кровью, пассажир с трудом поднялся и оперся спиной о фюзеляж скревера.

— Узнаешь? — Кинт снял шляпу и стряхнул с ее полей невидимые пылинки, — ты даже не представляешь, как я обрадовался, когда узнал, что смогу встретится с тобой… я даже сбрил усы и бороду ради нашей встречи.

— К-кинт?

— Да Жорэ, это я.

— Но ты же…

— Точно, умер от ран и был кремирован в степном форте. Это тебе так доложили продажные жандармы? Видишь, как прошлое может внезапно наступить на горло?

— Чего ты хочешь, денег?

В ответ Кинт лишь с презрением посмотрел на Жорэ и сплюнул на землю.

— Хочешь убить меня, тогда чего ждешь?

— Есть одна проблема, из–за тебя я оказался вне закона, и мне приходится жить под чужим именем, — Кинт достал из бумажного пакета чистые листы бумаги и придавил их камнем на крыле, потом достал авторучку и положил сверху, — иди сюда… и пиши.

— Что писать?

— Все… начни, пожалуй, со старика Итара, и что с ним произошло…

— Кого? — искренне не понимая, о чем речь переспросил Жорэ.

— Конечно, для тебя ведь подобные люди как придорожная пыль на сапоге, ну да я напомню, — Кинт отвесил Жорэ увесистую оплеуху, — Вспомнил мразь? Вспомнил старика в доме мадам Милы? Вспомнил?

С каждым словом Кинта, на голову Жорэ сыпались увесистые затрещины и, в конце концов, тот свалился на землю. Кинт присел рядом и в его руке блеснул длинный и широкий клинок штыка походной винтовки, — тебе ведь чтобы писать, уши не нужны?

— Я напишу… я все напишу, — затараторил Жоре.

Жорэ писал долго, пришлось даже несколько раз заправлять авторучку чернилами. Пилот сидел на земле со связанными сзади руками и испуганно косился на двух незнакомцев. Кинт попросил Волье постоять рядом с Жорэ а сам пошел осмотреть скревер. Он заглядывал в кабину с интересом рассматривая приборы и рычаги управления, потом прошел к двигателю, оценивающе разглядывая его.

— А что, трудно научиться летать на таком? — Кинт подошел к пилоту.

— Два года в учебном отряде управления воздухоплавания.

— Да уж… а ты давно, стало быть с этими, — Кинт кивнул на Жорэ, — связался?

— Один высокопоставленный чиновник из парламента руководит этой операцией и все оплачивает.

— Его имя?

— Я не могу… я не могу сказать. У меня семья, понимаете? Это очень опасные и влиятельные люди.

— Понимаю, — кивнул Кинт, — а что же ты не подумал о своей семье, когда ввязался в это все?

Пилот поник и уставился в землю.

Через полчаса Кинт и Волье наблюдали, как в уже темном небе, двигаясь на юг, набирает высоту скревер.

— Я что–то не понял, зачем ты его отпустил? — спросил Волье.

— Честно? Патрона жалко на эту мразь, а руки марать не хочется, и так, поговорил вот с ним и словно в дерьме извозился.

— Все равно что–то не понимаю…

— Слушай, а профессор сильно будет ругаться, если обнаружит пропажу пары взрывных шашек?

— Эм… ну их в общем–то никто не считал никогда, — пожал плечами Волье.

И в это время горизонт озарила яркая вспышка, а через несколько мгновений, ветер донес звук взрыва.

— Не надежные эти скреверы, мне одна знакомая рассказывала, что у них часто случаются неполадки в топливной установке, — сплюнул на землю Кинт, — поехали, хочется отмыться и выспаться.

— Какая знакомая?

— Она тоже пилот.

Утром пошел дождь, частые тяжелые капли настойчиво барабанили по узкому жестяному козырьку над окошком купе. Не желая вставать, Кинт неподвижно лежал и смотрел на потолок отделанный наборной рейкой, покрытой толстым слоем мебельного лака. Дверь в купе открылась и показалась голова Волье.

— И что, так и будешь лежать?

— А что–то случилось?

— Нет, просто профессор интересуется относительно твоего решения, и девушки завтрак приготовили, остынет.

— Ладно, я сейчас.