Время смеется последним

До бумажника вечер казался Саше пыткой: еще одно пустое бездарное свидание. Парень скучал, поглядывал из-под свисающей челки на экран телевизора, игра «Нью-Йорк Джетс» определенно занимала его больше Сашиного рассказа — пусть слегка затянувшегося, но говорила-то она про Бенни Салазара, знаменитого основателя звукозаписывающей компании «Свиное ухо», который, между прочим (Саша знает, она у него работала), пьет кофе с золотыми хлопьями (для потенции, что ли?) и прыскается инсектицидами вместо дезодоранта.

Зато после бумажника весь мир вдруг словно очнулся, зазвенел праздничным ожиданием. Пробираясь к своему столику, зажимая локтем отягощенную тайной сумочку, Саша ловила на себе взгляды официантов. Она отпила глоток дынного мартини, откинула голову и посмотрела Алексу прямо в глаза.

— Привет! — сказала она и послала ему свою особенную улыбку, которая называлась «да-нет».

Да-нет-улыбка оказалась потрясающе действенной.

— Ты чего такая счастливая? — удивился Алекс.

— Я всегда счастливая, — ответила Саша. — Просто иногда об этом забываю.

Пока она ходила в туалет, Алекс заплатил по счету — явно собрался прощаться. Но теперь он опять приглядывался к Саше с интересом.

— Ну что, сходим еще куда-нибудь? — спросил он.

Они встали. Алекс был в белой рубашке и черных вельветовых брюках. Он работал секретарем в адвокатской конторе. В сети он строчил ей забавные, почти дурашливые письма, но в реале казался озабоченным и одновременно скучающим. Зато физически — видно, что в отличной форме, не из-за тренажеров, а просто по молодости лет: мышцы еще не утратили эластичности после школьных и университетских спортивных секций. Для Саши этот период уже закончился, тридцать пять есть тридцать пять. Хотя даже Кос не знал, сколько ей на самом деле лет. На вид ей все пока давали не больше тридцати одного, а чаще до тридцати. Она ежедневно занималась в спортзале и старалась меньше бывать на солнце. Во всех ее профайлах в сети значилось: двадцать восемь.

Выходя с Алексом из бара, она не удержалась, приоткрыла сумочку и потрогала толстый бледно-зеленый бумажник — сердце, как всегда, радостно сжалось.

— Вы очень внимательны к своим ощущениям после кражи, — прервал ее Кос. — Даже оживляете их потом в памяти, чтобы доставить себе удовольствие. А о том, как чувствует себя тот человек, вы задумывались?

Саша на кушетке задрала голову и уставилась на Коса: она делала так время от времени, просто чтобы напомнить ему, что она не идиотка, знает правильные ответы на его вопросы. Саша с Косом были соавторами, они вместе писали повесть с заранее известным концом: Саша излечится. Она перестанет воровать и вернется ко всему тому, чем жила раньше, — к музыке, к друзьям, которых обрела в первые годы после переезда в Нью-Йорк, к спискам жизненных целей на сероватой бумаге, висевшим на стенах ее первых съемных квартир:

Стать менеджером группы

Разобраться в новостях

Выучить японский

Играть на арфе!!!

— Нет, — ответила Саша. — Не задумывалась.

— Между тем с эмпатией у вас все в порядке, — заметил Кос. — Как нам известно из истории с водопроводчиком.

Саша вздохнула. Эту историю она рассказала Косу с месяц назад, и с тех пор он ухитрялся возвращаться к ней практически на каждом сеансе. Старика-водопроводчика прислал тогда хозяин квартиры — выяснить, откуда взялась протечка у нижних соседей. С порога он направился прямиком на кухню, бухнулся на пол и заполз под Сашину ванну, как зверь в знакомую нору. У него были седые растрепанные волосы, пальцы с въевшейся грязью походили на сигарные окурки. Пока он тянулся этими окурками к каким-то трубам и болтам под ванной, его рубашка вздернулась, оголив белую дряблую поясницу. Саша отвернулась. Ей было неловко смотреть на старика, униженно ползавшего у нее под ногами, и пора уже было бежать на очередную временную работу, а она не могла, потому что водопроводчик все задавал и задавал какие-то вопросы: часто ли она принимает душ, подолгу ли она его принимает.

— Вообще не принимаю, — буркнула она. — Для этого спортзал есть.

Он молча кивнул, откровенной грубости даже не заметил — видно, привык. У Саши начало пощипывать в носу; она зажмурилась и потерла виски.