Время собирать груши

А уже перелет обратно домой запомнился мне тем, что я все время спал. Представляете, какой был недосып за этот месяц? Мы же спали в совершенно чудовищных условиях – все время лужи, потому что нас буквально заливало этими безумными ливнями. Я спал сначала в самолете тринадцать часов от Панама-Сити до Мадрида, потом была какая-то длиннющая стыковка в Мадриде, часов десять, и я чуть не опоздал на рейс, потом что уткнулся где-то и заснул. То есть тринадцать плюс десять. А потом еще четыре часа от Мадрида до Москвы я снова спал. Организм в плане сна так истосковался, что просто тупо спал. Удивительные ощущения!

Ксения Собчак в этом проекте просто работала. Она была ведущей, и она появлялась, что-то конферировала и отправлялась на лодочке на свой цивильный остров, где жила вся съемочная группа. А мы оставались. Наш остров – это маленькая территория, частная собственность. Какой-то американец купил этот остров, и он сдавал его в аренду под фильмы, под телевизионные шоу, как-то на этом зарабатывал наверняка. На этом острове, насколько я помню, поочередно дежурили ребята из МЧС, которые, наверное, в случае каких-то непредвиденных трагических событий могли бы оказать нам первую помощь. Кстати, я этим эмчеэсовцам очень обязан, потому что один из них научил меня нырять. Я не умел толком нырять, и им было запрещено с нами общаться, но поскольку мы все-таки физиономии из телевизора, они тихонечко пытались с нами хоть какое-то человеческое общение поддерживать, и один из них, увидев, как я плаваю, сказал: «Мне кажется, Миша, у тебя есть пробелы». И он меня научил, как правильно брать дыхание, и это очень меня потом выручало, потому что там были конкурсы, где нужно было на приличную глубину погрузиться, и, если бы не он, я бы имел весьма жалкий вид. Так что какие-то полезные жизненные навыки я в проекте, безусловно, приобрел.

Если бы мне предложили еще раз принять участие в подобном проекте, я бы рассуждал так: не могу сказать, что я горю желанием снова оказаться в такой ситуации, но при необходимости я бы поехал. По крайней мере, я теперь точно знаю, на что я способен, и это интересно. Полезный жизненный опыт.

Телепроект «Большие гонки» и Николай Николаевич Дроздов

К моему огромному сожалению, в том проекте «Последний герой», в котором я участвовал, не было Николая Николаевича Дроздова. Он участвовал в «Последнем герое» на несколько лет раньше меня, и его присутствие нам бы всем точно помогло. Это же человек, который дружил с самим Туром Хейердалом, на минуточку, который все знал про дикую природу. Вот если бы я проснулся от того, что по мне ползла ядовитая змея, я бы разбудил Николая Николаевича и сказал: «Николай Николаевич, скажите, пожалуйста, что за змея по мне ползет?» И он бы ответил: «Не волнуйтесь, Мишенька, это очаровательная особь. Она ядовитая, но абсолютно не агрессивная, не обращайте на нее внимания». И я бы ему поверил. Я помню, как смотрел его передачи «В мире животных», где он держал и играл небольшими, конечно, но змеями: «Смотрите, какую я прекрасную гадюку сегодня принес. Не правда ли, прелесть? Давайте понаблюдаем, как она резвится». Удивительнейший человек, светлый, очень добрый, всегда оптимистичный.

Я знаю, что у него была методика, как в диких условиях ночевать. Потому что нас там ели всякие насекомые. Нас ели муравьи, и мы всю ночь чесались. Когда мы выходили к морю, нас начинали жрать песчаные блохи. Это такие твари, я вам хочу сказать, что даже самые мерзкие люди не такие отвратительные, как эти самые песчаные блохи. Николай Николаевич Дроздов мне уже потом рассказал, что Тур Хейердал научил его, как правильно ночевать в этих жутких условиях. Оказывается, нужно выходить на берег и закапываться в песок на линии между морем и берегом. И ни в коем случае не глубоко в море, иначе волной снесет, и кто знает, где ты очнешься. Это очень рискованно. А надо, чтобы половина туловища зарылась в песок, и это разгоняет этих песчаных блох, этих сволочей чертовых, потому что они боятся морской воды. Не уверен, что я мог бы повторить этот подвиг, но в любом случае…

Сам Николай Николаевич так и спал. Те, кто были с ним, рассказывали, что он не теснился со всеми. Там же невозможно спать, потому что надо было лежать на кривых досках, двадцать чужих тел рядом, плюс эти лужи постоянные от ливней. Помню, что первые дней пять я вообще не мог спать, а это же еще джунгли, и там постоянно что-то охает, ухает… Я боялся лишний раз пописать отойти. Все в кромешной тьме, боже, кто это, что это? Потом, конечно, уже становится все безразлично.