Время собирать камни

Минутой позже в комнату постучали и после разрешения от начмеда туда ворвался сам генерал.

— С тобой всё нормально? Никто не зашиб? — участливо осведомился Ермолаев. — А то я им! — погрозил он кулаком в сторону двери. — У, бугаи!

— Должна же я была посидеть чуть-чуть с десантниками? А как же боевое братство?

Но чуть-чуть не получилось. Как только генерал ушёл, примерно через десять минут в дверь снова постучали и уже другая часть десантуры вежливо попросила войти и разрешить пригласить прапорщика Звягину на небольшой фуршет в ресторане — парни из первого потока ужинавших ничего не знали про такую сестрёнку, да и местные-де тоже прознали — желают познакомиться. Но всё будет культурно — люди в курсе, что девушка замужем и всё такое. Как Мочаловой удалось удержать себя в руках — история об этом умалчивает, но Вику отпустили до 23–00 и если она напьётся…

Естественно, что от фирменных беретов ВДВ голубел, в хорошем смысле этого слова, весь зал ресторана. Девушку встретили овациями, посадили на самое почётное место и достаточно долго расспрашивали, порой, на грани фола комментируя действия христолюбов или сжимая кулаки при описании боя самой Вики или её мужа. За его седину они откровенно посочувствовали, но и сказали, что за такого выйти замуж — самое то. Затем пошли песни под гитару. Апофеозом стала наигранная хорошим гитаристом песня «Не прогнёмся!» Именно под последние её аккорды в зал вошли Шахов и Ермолаев.

— И что тут за балаган? — хмуро полюбопытствовал Шахов.

— Никак нет, тарщ генерал-майор, — возразил ему старлей из местных десантников. — Мы тут с нашими коллегами культурно общаемся. Особенно с теми, которые женского пола. Когда ещё доведётся свидеться — совместных учений теперь нет.

— И как вам такая десантница? — усмехнулся Ермолаев.

— Тарщ генерал-майор, сначала не поверили, но парни спецназёров поспрошали, а потом и сами кое-что услышали. Я уже семь лет лямку тяну, но такого не встречал. А ведь их там сто сорок… это ж наша смена к старости. Реально правильное дело делаете, тарщ генерал. Нужное. Ведь нынешняя зелень обдолбана наполовину, а у них, — он повернулся к Шахову — они делом заняты. Пусть не в ВДВ, хотя — а почему и нет-то? но уж точно не в подворотню за закладкой наркоты или девкам на трассу.

— Вот и мы так подумали, — согласился с ним Ермолаев, глядя на друга.

— А Вика своя в доску. И муж её тоже. Седым стать в шестнадцать… М-да… Ну не знаю, как парень вообще выдержал…

— А ну, наиграй, что вы тут последнее пели, — попросил Шахов гитариста. — Прапорщик! Не откажетесь повторить на «БИС»?

— Так точно, тарщ генерал-майор.

* * *

Кап-два Ковалёв осторожно постучал в номер, в который по его сведениям заселились гости из Тополиновки и где должна была быть его сестра. После смерти обоих родителей и жены единственными родственникам у него остались она и племянник. Умом он понимал, что в нынешней обстановке военные должны стать решающей силой общества. Но то, что его сестра сразу получила полковника, в одно мгновение преодолев тот длинный путь, по которому Николай шёл из года в год, а его четырнадцатилетний племяш стал сержантом-инструктором — это нонсенс. Хотя, какой к чёрту нонсенс — новое общество диктует новые правила — даже гражданские профессионалы призывались на службу во время Великой Отечественной и легко доходили до уровня, до которого обычному вояке в мирное время пилить и пилить. Он не считал себя бездарем на военной службе, но и особыми навыками не отличался.

— Войдите! — раздался из-за двери так хорошо знакомый ему голос.

— Добрый вечер! — приветливо поздоровался он, входя внутрь номера.

— Проходи, Коля, — пригласила его сестра. — Присаживайся.

— Алён! А я не помешаю? — посмотрел он на сидящую за небольшим столиком и рассматривающую какой-то журнал Сару.

— Не-э-эт! — улыбнулась Дукс. — Я ишё мал понимайт русский. Только мэйн… Э-э-э… Главный вещи. Я пока смотреть джурнал.

— Ну, рассказывай, как жизнь? — улыбнулась Алёна.

— Знаешь, сестрёнка, — Николай помрачнел, — Трудно сказать, кому больше не повезло: Петербург чума накрыла с головой, как говорится. Отец и Лера умерли.

Алёна прижала ладонь ко рту, глаза её расширились:

— Как?

— Вот так. Отец заразился первым, а Лера от него. Я был в походе. Когда вернулся мне сообщили, но всё уже было кончено. Начальство запретило ехать в приказном порядке. Питер вымер почти весь.

Алёна схватилась за голову:

— Боже мой, как же это?… Папа и Лерочка… — из глаз полились слёзы.

Сара подхватилась и побежала к Алёниному чемоданчику. Вся делегация знала, что там у начмеда спирт. Налив из фляжки в стакан на столе, Сара подала его Николаю со словами:

— Я знайт — это первый лекарств у русских от стресс…

Николай благодарно принял стакан и стал отпаивать Алёну. Та дрожащими руками схватила, выпила сразу и через минуту заревела в голос. Николай обнял сестру, и та повисла у него на шее. Рыдала Алёна недолго, потом подействовал спирт. Она успокоилась немного, вытерла глаза и спросила:

— И как же ты всё это время?