Время собирать камни. Сборник рассказов

Джонни достал телефон, сеть еле ловила. EDGE. Проговорил в телефон «Переведи 600 долларов в рубли». Телефон проговорил цифру через динамик на английском. Джон перевел на родной для Тамары язык:

– Это будет 37 643.5159 российских рубля.

– Какой красивый голос у телефона. Я согласна. Мне даже плевать, каким таким образом ты тут оказался. Поехали. Записывай. Так что там у тебя?

Они долго разговаривали о разном. Сначала он спросил её о том, как ей тут живётся, чего не хватает, какие проблемы? В целом она повторяла всё то же самое, что и Ивановна, но более жёстко и категорично, обвиняя во всём власть, продажных жирных депутатов, которые плевать хотели на всё, кроме собственных кошельков. После вводных вопрос Джон решил задать самый главный.

– «Закон Димы Яковлева» запрещает иностранным гражданам усыновлять русских детей. Многие негодуют по этому поводу. Новость была очень неоднозначно принята. А что вы думаете об этом?

Воцарилась тишина. Слышно было лишь тиканье часов, висящих на стене, и доносившийся через толстые стены с улицы кошачий рёв. Тамара, казалось, потерялась во времени и пространстве. Она уставилась в тарелку с колбасой, потом резко повернула голову и посмотрела на Джона, пытаясь стабилизировать положение головы.

– А сейчас ты, американец, по больному полоснул, как ножом. Тебя не виню в том, сама виновата.

– Простите, что случилось? Что я сказал не так?

– Давняя личная драма, которая всплывает периодически в голове, сводит с ума и под дурман опьяняющих напитков снова ложится на дно моей прогнившей жизни. Ох…Но я расскажу, если докинешь сотку.

– Сотка? Что это?

– Это «ван хандрит долларс» ещё, по-вашему…

– Хорошо. Ок!

– Ок. Ок. Язык у вас какой некрасивый. Всё коротко и неромантично. К моему мнению по поводу твоего этого закона это, наверно, не относится сильно, но может пригодится для фильма, добавишь трагизма, так сказать, а я, может, как жертва буду выглядеть. Пожалеет, может быть, кто-нибудь там за бугром, денежек пришлет.

Дело было в моей далекой трезвой молодости, Джонни. Училась я хорошо, даже без троек. И тут в моей жизни появился он: красавец, высокий брюнет, брови чёрные и узкие, почти монобровь, глаза чернее ночного неба, руки сильные. Звали его Лев. Царь не зверей только, а мужиков. Один на тысячу. Имя подходит описанию. Не так ли? А я была маленькой хрупкой блондиночкой, вроде бы и не страшной, но и не красавицей. Видит Бог, не знаю, что он во мне нашёл, но увязался и не отставал. А у нас в то время была военная часть, сапёров обучали мастерству. Ну вот он таким солдатиком и был. Гулянки, поцелуи, на учёбу плюнула совсем, результаты ужасные. У нас тогда одиннадцатилетка была, я в последнем классе училась. Потом понимаю, что забеременела я. Лев узнал, тут его и след простыл. Я в часть с животом ходила, кричала, спрашивала всех, куда мой Лёва подевался, где пропал. А мне ответили через два дня таких хождений, что он уехал домой по месту жительства. Адреса мне его никто не дал. Почему? А чёрт их знает. Сволочи, мужики, один за всех и все за одного.

Жила я одна, родителей не было, бабушка только. Родился у меня мальчик хиленький и больной. Долго врачи местные понять не могли, что такое с ним приключилось, а мы жили как-то с этим дальше потихонечку. Потом умирает бабушка, помогать некому, пенсии на которую жили, не стало. Мне уже восемнадцать к тому времени исполнилось. На последние деньги повезла сына в облцентр на диагностику. Всего пересмотрели и сказали, что астма у него тяжёлой степени. Прописали кучу таблеток, сиропов, процедур, которые надо пройти, а у меня элементарно денег на хлеб не хватало. Я чуть с ума не сошла. Работать не уйти, сына оставить не с кем, а заработать и зарабатывать на те же лекарства надо. Что я сделаю маленькая и глупая без образования, без всего, дура!

Ничего умней тогда не придумала, как отдать его в наш Интернат или Детский Дом, они каждый год меняют название. Проезжал, наверно, его ты. Официально отказалась от ребёнка. Сына оставила, а сама уехала на север, зарабатывать. Думаю, уеду, заработаю много денег, вернусь и заживём мы с ним. И вот там понесла меня жизнь по синим курганам и ямам. Не справилась я. Понимаешь? Не справилась! Пока с собой там боролась, времени прошло тьма. А я знаешь, как жила? Получу сорок тысяч, двадцать пять проем и пропью, а пятнадцати и на билет не хватит возвратиться.

В итоге, когда сезон пьянок к концу подошёл, одумалась, подкопила денег и приехала домой в Дымск. К тому моменту прошло уже почти три или четыре с половиной года, да я уже и не помню. Страшный сон.

Пошла через два дня после приезда сына повидать, набралась смелости, страшно было. Пришла на порог к зданию Интерната, а мне говорят, что усыновили парня. Представляешь? Без моего ведома?

– Вы пропали без вести…И вы не пытались его найти? Вдруг он ждал вас? – спросил вдруг Джон.