Время совершать ошибки

Мужчина протянул ему гаджет. Орлан схватил и кинулся на выход.

Выскочив из злополучного клуба, он выдохнул, но как оказалось, рано.

– Ребята, смотрите, говно потекло! – кто-то тыкал в него пальцем. – Это самый придурашный пацан на свете!

Орлан сощурился и к своему удивлению увидел перед собой Жигана.

– Ты что здесь делаешь, Обжоркин? Это элитный закрытый клуб и всякому дерьму типа тебя вход сюда заказан! Что не знал? А я все тебя вспоминаю ночами… Думаю, как бы выколоть твои поганые глазенки! – подлый мальчик взял и стукнул ногой его по икре и тут же полез к нему двумя пальцами в глаза.

Орлан быстро сообразил, что Жиган не один. Он схватил тянущуюся к нему руку, дернул и бросил Жигана на стенку, а сам дал деру. Бежал он быстро и очень долго, хотя за ним никто и не гнался. Виски пульсировали, дыхание прерывалось… Когда он остановился, то вдруг отчетливо понял где он был: там Гнески-младший, его старый враг, и Жиган – его враг в квадрате, и, скорее всего они знакомы и придумают ему миллион пакостей, если он вернутся в пятницу. У него засосало под мышкой со стороны сердца.

Набрал Стивена и все ему выложил как есть.

– Поставит тебя на счетчик? Шесть тысяч?! Ха-ха три раза! Это бред!!! Просто забудь и живи дальше! Да, видео я посмотрел – ничего особенного. Так… Я гораздо лучше тренируюсь. И вообще, Орлан, мне некогда!!! Я пришлю к тебе дрон, положишь ему вовнутрь мой гаджет и забыли это все.

– Ты обещал меня покормить…

– Так и быть, дрон тебе что-то принесет, но мне некогда! Чао-какао!

И, правда, через буквально двадцать минут в обмен на пиццу он отправил телефон. Ел и давился. Было вкусно и очень грустно. Почему-то вспомнились слова этого мужика со спортивного клуба: «Шестерка». Но что он мог поделать? Только есть и икать.

***

27 июня, суббота

Наконец-то экран мигнул и показал не выспавшееся лицо Макса.

– Привет, – напряженно поздоровался он.

– Привет, Дэйв. Ну, извини, я был слегка занят…

– Да? Интересно чем?

Воцарилось молчание. Он молча сопел себе в две дырочки. Конечно, у него не было никакого права так выговаривать Кваснецову, но уехать и пропасть практически со всех радаров, а они же считались лучшими друзьями… Вот оно как: с глаз долой – из сердца вон.

– Прости, у меня были неприятности.

– У меня все время проблемы! Причем многие строгой секретности, и ты их знаешь! А я, значит, даже не могу дождаться сообщения из Англии! Недостоин!!! – блондин демонстративно сложил руки на груди и принял самый разобиженный вид, и это была правда.

– Ну, такой я раздолбай… – развел руки в стороны брюнет. – Мы можем просто продолжить общение без подробностей на тему: «Что со мной было?»

– Нет категорически! Или ты мне доверяешь или нет!!!

– Я нечаянно набил морду гею, и на меня тут ополчилась целая лгбт-популяция. Знаешь их тут так много, что даже представить себе трудно, – вздохнул Макс.

Дэйв нахмурился. Звучало плохо. Выглядел Макс измученно. Все это было нелампово…

– Короче… Вначале я познакомился тут с одной компанией ребят и стал с ними тусить. Иногда для развлечения. Собственно, двоих из компании я знал уже несколько лет – переписывались, пока был в Мега-городе. И вот в одно недоброе воскресенье в клубе пара незнакомых парней стали лезть к одной девушке из нашей компании, вроде бы мы с ними поговорили и все утряслось. Вечер продолжался как обычно. Но потом девушки вернулись из туалета со слезами на глазах – эти извращенцы их мацали где-то в коридоре. Ну, мы с парнями пошли их искать, увидели у входа, стали разбираться… И вроде бы я давал в морду поганой твари-извращенцу, а по итогу попал другому пидару. В прямом смысле. И кто-то еще взял видео с видеокамер и выложил в сеть лгбт-сообщества. Понеслась вода по кочкам… Я никогда не знал, что есть старушки-лесбиянки, которые бьют тебя авоськой с луком по голове сзади, лояльные работники метро, которые стопорят твой пропуск… И много-много других деталей. И вообще – сейчас я в жопе мира – душегуб-консерва старого строя, от которого отвернулись почти все, и даже та компания, где я тусил.

Дэйв переваривал.

– Возвращайся!!!

– Не могу. Родители ждут от меня хорошей учебы. Я – единственная надежда на этом поприще в семье. А кто еще? Брат? Олька? Как-то все это перемнеться…

Вдруг раздался звук включаемой дрели, было слышно только «тррр» и больше ничего, шумел минут 8, потом резко оборвался.

– Что за мутня ночью?

– В доме тоже есть те, кто меня недолюбливает… Надеются, что я плохо сплю и съеду, ну, или с ума сойду. Соседи – дружелюбные существа! – улыбнулся Кваснецов.

– Так чего не переедешь? Надо денег – я тебе дам.

– Обидно так все вышло, – Макс отвел глаза. – Скажи: я лох?

– Ты слишком порядочный, прямо чересчур, а на таких и катаются.

– Мне этот адрес мать пробила – хоть какую-то заботу проявила. Уеду – точно узнает. А пока я не с кем не общаюсь – и новостей нет.

– Я точно тебя не сдам. И учеба у тебя через сколько? С сентября?

– Угу.