Время созидать

Они медленно двинулись по аллее, держась солнечной стороны. Дерек Шанно рассказывал свежие городские новости, но неизбежной темы обсуждения общих знакомых не касался.

Для хорошей, почти летней погоды Морские сады были удивительно пустынными. Впрочем, гуляющие наверняка выбирали более интересные маршруты – с фонтанами, гротами, статуями и павильонами в тени платанов по берегам прудов. Этот же уголок огромного парка мало кого мог привлечь однообразно тянущимися по обе стороны живой изгороди шпалерами.

Однако скоро их обогнали двое мужчин, бурно обсуждающих предстоящие выборы в Сенат, и церемонно раскланялись с Тильдой. Тильда кивнула им – возможно, то были знакомые, но в последнее время память на лица, а может, и зрение тоже, ее подводили.

– За кого вы будете голосовать? – Дерек Шанно проводил мужчин долгим изучающим взглядом.

– Вам правда интересно? – Тильда обернулась к нему.

– Мне интересно, что вы думаете.

– Я думаю, что голосовать не за кого, но раз мне придется это сделать, то сенатор Келлин…

– Которая обещает снизить арендную плату за жилье в городе и ввести ограничение на строительство выше пятого этажа?.. – Дерек Шанно закатил глаза, сделав вид, что изнывает от скуки. Тильда все-таки улыбнулась:

– Это вполне разумные предложения. Для тех, кто хочет здесь жить. Возможно, для вас доходные дома – всего лишь часть пейзажа, но несанкционированное строительство верхних этажей оборачивается убытками для города. И люди гибнут в пожарах. А что думаете вы сами?

Господин Шанно немного помолчал.

– Я долго жил в доходном доме, моя госпожа. Отличный вид сверху, и всегда можно изловить голубя или крысу на ужин, а если повезет – поймать лихорадку и умереть, освободив местечко для других, – невозмутимо заметил он тоном совершенно светским, будто рассказывал какую-нибудь забавную историю.

– Вот как… Я не знала. – Этого смуглого красивого мужчину с гладко выбритым лицом, завитыми кудрями, нахальным прищуром и улыбкой, одетого по моде и со вкусом, сложно было представить в какой-нибудь комнатушке Застенья, делящим жалкий кров с обыкновенными работягами или преступниками. Может, он шутил?

– Это неважно. – Дерек махнул рукой. – Я все равно уезжаю, моя госпожа. В Хардию. Вот так вот – все бросаю и уезжаю! Дела в столице закончены, и ничто не остановит меня от безумного путешествия через океан!

Тоненькая иголочка зависти впилась в сердце. Когда-то давно другой мужчина вот так же говорил о Хардии, уверяя, что там, за океаном, и есть настоящая жизнь, настоящая наука и настоящее искусство.

Тильда прикрыла глаза. Прошлое – в прошлом. Дереку Шанно она ответила, как и обыкновенно, прямо:

– Видимо, все дело в той самой истории с женой сенатора Альети?..

– Смотрю, вы сегодня в ироническом настроении, моя госпожа. Вас что-то тревожит?

– Меня все время что-то тревожит, знаете ли, я все еще мастер-архитектор храма Маллара.

Дерек остановился перед шпалерой и потрогал просунутую сквозь деревянную сетку веточку. Сорвал лист и начал разрывать его на мелкие части. Странный жест – раздумье, волнение?.. Потом вдруг лукаво улыбнулся:

– А вы бросайте своих скучных министров и священников и тоже уезжайте! Вам вредит север. Ну какая здесь жизнь? Скучно. Жить надо так, чтобы днем поспевать работать, а ночью – веселиться на пирушках с друзьями! Вот такую жизнь я пою! Пою ее полноту и красоту, каждое мимолетное мгновение, которое упустить страшно!

В жизни все повторяется дважды – так говорят?..

– Вы счастливчик, – уже без иронии заметила Тильда.

– Но вы бы хотели уехать?..

– С вами?

– Да.

Тильда вдруг поняла – он не шутит. А ведь они всего лишь знакомые, которые иногда встречались на приемах, что устраивались братством зодчих, на диспутах в университете и на ассамблеях.

– Как бы лестно ваше предложение ни было, я не могу бросить здесь семью. И храм.

Улыбка господина Шанно погасла, и он смотрел на нее со странным выражением – не то грусти, не то сожаления.

– Разумеется. Вы печетесь о своем детище, как и всякая мать. Только… Вы – не как мать, а как мастер – вы считаете его достаточно хорошим?

Тильда замерла: вопрос был неожиданно точным.

– Какое это имеет значение?..

Дерек Шанно развел руками.

– Я не намерен критиковать вашу работу. Но я видел изначальный проект… В нем были вы – я мог представить, что за человек стоит за ним, а сейчас – не могу.

– Возможно, потому что вы никогда меня не знали, – с горькой усмешкой ответила Тильда.

Некоторое время они шли молча, и тень незаконченного разговора волочилась за ними, отягощая собой. Молчание становилось невыносимым, а сказать друг другу было уже нечего – все было сказано этим молчанием. Упреки, и сожаления, и аргументы в неразгоревшемся споре – как все это обыкновенно!..

– Вы ошибаетесь, господин Шанно. Я не художник. Я занимаюсь ремеслом, – все-таки сказала Тильда, скорее себе, чем собеседнику. – Миру нужны не только великие художники. А здания строят не архитекторы, а те, кому хватает денег на возведение купола.

– Раньше вы говорили иначе.

– Это упрек?