Время стрелять

Пейджер прокуковал об очередном сообщении в тот момент, когда Лолита наслаждалась чашечкой кофе с шоколадным печеньем в студийной каморке, выделенной сразу нескольким телевизионным программам, среди которых числилась и «Детская тема». У Руссо была ночная смена монтажа предстоящего эфира пилотного выпуска программы «Трупы Петербурга». Впрочем, даже если бы у нее не случилось никакой работы, то Лолита и без того наверняка не сомкнула бы глаз, потому что очень переживала за отца, который минувшей ночью участвовал в операции по освобождению Софьи Морошкиной, ставшей заложницей Игоря Кумирова. По счастью, все окончилось благополучно, если не считать гибели всевластного Кумира от рук некоего неизвестного Робина Гуда и обнаружения там же, в кумировском офисе, останков члена кумировской группировки капитана милиции Рамиза Шалманбекова, также известного Лолите человека.

Собственно, Игоря, а для нее — дядю Игоря, она помнила с младенчества, с тех самых знаменитых встреч выпускного восьмого класса, в котором когда-то вместе учились ее родители. Рамиз был для нее гораздо менее изученным человеком, но она делала как-то репортаж про уличных проституток с его участием и, в общем-то, уже тогда почувствовала несомненную причастность Шалманбекова к криминальному миру. Другое дело, что это ее не особенно тревожило, так же как и махинации Кумирова, о которых иногда рассказывал ей отец. Лолита уже не раз на практике убеждалась в том, что работа журналиста настолько погрузила ее в различную «чернуху», что она уже приобрела некоторую профдеформацию, абсолютно спокойно относясь к тому, что когда-то вызывало у нее весьма бурные реакции. Что же делать, если мир таков, как он есть, а не таков, каким мы его себе почему-либо представляем?!

Сигнал на студийный пейджер поступил из УГРО. Лолиту просили, чтобы она по возможности срочно связалась с оперативным дежурным для получения более полной информации об одном инциденте, возможно связанном с темой ее передачи. Журналистка тотчас перезвонила и, слушая вялый после бессонной ночи голос милиционера, стала тотчас готовиться к выездной съемке — речь шла о частях расчлененного женского трупа, найденных в мусорном баке во дворе школы, расположенной неподалеку от православного кладбища.

Отношения с милицией, в отличие от депутатов и чиновников, у Лолиты сложились, можно сказать, доверительные. Журналистка объясняла это тем, что в ее программе ни разу (пока) не компрометировались правоохранительные органы. Благодаря этому о самых громких делах, которые могли быть интересны для ее передачи, Руссо всегда узнавала одной из первых.

Лолита уже привыкла к тому, что каждая ее новая программа вызывает целый шквал разноречивых мнений. Этот шквал бывал иногда настолько мощным, что перед ним не удерживались двери редакторских кабинетов других СМИ, чья реакция на программу Руссо выражалась даже в появлении собственных материалов. Одни только названия этих статей и телесюжетов свидетельствовали о том, что к такому журналисту, как Лолита Руссо, было трудно оставаться равнодушным: «Возраст — Лолита, диагноз — Руссо», «Маньяк под маской журналиста», «Телевизионный гибрид нимфетки и педофила».

Лолите приходилось выслушивать разные мнения не только о своей программе, но и о средствах массовой информации в целом, в особенности, конечно, о телевидении. Журналистке встречались люди, которые считали (так они, по крайней мере, говорили вслух), что телевидение необходимо вообще как таковое закрыть, потому что от него в результате куда больше вреда, чем обещанной с экрана пользы: фильмы идут порнографического или садистского содержания, реклама безжалостно кодирует потребителей, а некоторых, особенно представителей молодого поколения, напрочь сводит с ума, ну а сами журналисты… Да, о журналистах обычно выражались в особо жестких формах.

Ко всему услышанному Лолита, конечно, привыкла и внешне вроде бы не обращала никакого внимания, хотя внутри, в своем самом настоящем «Я», могла принимать отдельные высказывания, зачастую совершенно абсурдные, очень даже болезненно и ощущала их мучительное облучение в течение нескольких лет.

Впрочем, тех, кто ратовал за скорейший, желательно мгновенный, запрет на все телеканалы, встречалось Руссо не так уж и много. Большинство людей возмущались только журналистами, которые, по убеждению этих знатоков истории, имеют сходство с одной из самых древнейших профессий на планете.