Время-судья

Николаев несколько раз взглянул на часы, что не укрылось от моего внимания. Возможно, у него встреча. В офисе или в другом месте.

Простившись с папой, я заглянула в юротдел для того, чтобы еще раз поблагодарить за помощь, а на самом деле проверить: там ли Николаев. Он сидел за своим столом и складывал в портфель какие-то бумаги. На мое появление никак не отреагировал, даже головы не поднял.

Покинув здание и выехав с парковки, я стала наблюдать за входной дверью. Вскоре появился «прыщавый». Как выяснилось, машины у него не было, по крайней мере, в тот день парковку он игнорировал и направился к трамвайной остановке. Малой скоростью я последовала за ним. Это оказалось крайне неудобно, я создавала проблемы себе и прочим водителям, но выхода не было. Остановку Николаев благополучно миновал, и это при том, что вроде бы торопился на встречу. Потом все-таки сел в троллейбус. Жизнь мне это облегчило, но ненадолго. Он вышел на следующей остановке, вновь отправился пешком, потом вдруг замер, постоял, с минуту глядя в мою сторону, пересек газон и, оказавшись на проезжей части, махнул рукой. Обращался, вне всякого сомнения, ко мне. Парень меня засек и теперь хотел выяснить, в чем дело. Это было хорошо. Вдруг его одолевают желания раскрыть мне душу, хотя, судя по его мрачной физиономии, к общению он не особо стремился.

Я остановилась, он распахнул дверь, но садиться не торопился.

– Что вам надо? – спросил сердито.

– Поговорить.

– О чем?

– Может, вы, наконец, сядете?

– Не вижу необходимости.

– Мы мешаем движению, – напомнила я.

Он вроде бы засомневался, но все-таки сел. И я влилась в поток машин.

– Куда вам? – спросила я.

– Вы хотели поговорить. Говорите, – заявил он.

Я припарковалась возле магазина и повернулась к нему.

– Мне показалось, вы торопитесь.

– Ну так и вы поторопитесь.

– Тогда вопрос: какого хрена ты на меня злишься?

Вопрос его смутил, по крайней мере, на физиономии появилось выражение неуверенности.

– С чего вы взяли? – пробормотал он наконец и добавил сердито: – Вы являетесь в офис, потом следите за мной… С какой стати?

– Хочу поговорить о своей матери.

Он криво усмехнулся.

– Почему со мной?

– Потому что она выделяла вас среди сотрудников, – нашла я политкорректный ответ.

Он вновь усмехнулся.

– Я хороший юрист. Она это понимала.

– В отличие от моего отца?

– У меня нет претензий к моему работодателю.

– Само собой. Расскажите мне о своих отношениях с мамой, – попросила я.

– Отношениях? – нахмурился он.

– Ну да. Когда и при каких обстоятельствах она поняла, что вы хороший юрист. С чего-то ведь все началось?

Николаев пожал плечами.

– Не припомню особых событий. Мы общались исключительно по работе…

– Но по крайней мере однажды водитель забирал ее от вашего дома.

Он вдруг густо покраснел, вызвав у меня, скорее, удивление, а у себя досаду.

– Кто вам сказал эту чушь? Она никогда не была в моей квартире. Ваша мать не из тех женщин…

– Кончай, а? – перебила я.

– То, что вы дочь хозяина, не дает вам права вести себя со мной по-хамски…

– Я просто хочу понять, что случилось четыре года назад.

– Тогда вам лучше обратиться к вашему отцу.

Николаев распахнул дверь и поспешно вышел. Я хотела окликнуть его, но лишь чертыхнулась сквозь зубы. Если честно, теперь я была уверена: с матерью их связывала не только работа. То, как он говорил о ней, наводило на размышления. Прошло четыре года, а тема для него до сих пор болезненная. Он любил маму и не смирился с ее исчезновением? Или считал себя в чем-то виноватым? В чем? Отличный вопрос, который следовало задать ему, но за неимением такой возможности я сама над ответом голову ломаю.

Николаев стремительно удалялся в сторону сквера, наверное, с тем расчетом, чтобы я не могла за ним последовать на машине. Внутренний голос вещал: вторая попытка поговорить с ним закончится так же, парень явно не расположен раскрывать мне душу, но я здорово злилась, в основном на себя, и решила все же попробовать.

Николаев уже скрылся за деревьями парка, когда я вышла из машины и почти сразу услышала:

– Эй, красотка!

В досягаемой близости от меня радостно скалил зубы Берзинь. На сей раз он предпочел своей спортивной тачке «Рендж Ровер». В тот момент мне было не до него, и я предпочла сделать вид, что оглохла. Ну и со зрением у меня, само собой, проблемы.

– Не убегай, милая, – голосил он мне вдогонку. – Ты рвешь мое сердце на части.

– Чтоб тебя, – бормотала я сквозь зубы, торопясь ко входу в сквер и высматривая Николаева.

И тут увидела ее. Женщина в белом плаще переходила дорогу. Большие солнцезащитные очки при пасмурной погоде выглядели странно. Одну руку она держала в кармане плаща, другой придерживала ворот, пряча в нем нижнюю часть лица. Как в шпионском фильме. Мы должны были пересечься на тротуаре, когда она перейдет дорогу, но тут она увидела меня, замерла на мгновение, а потом, развернувшись, бросилась бежать.

– Стой! – заорала я и кинулась за ней.