Время-судья

– Я не знаю, кто виновен, и знать не хочу, если честно. Но пару месяцев назад он вновь у меня появился. Во время нашего предыдущего сотрудничества я показывал ему фотографию, где ваш отец вместе со своей любовницей, Анастасией Лопахиной. Надо отдать должное этому мерзавцу, память у него исключительная. Он не только запомнил девицу, но и обратил внимание на ее сходство с вашей матерью. Именно Анастасию мне и предстояло найти. Я выяснил, что девушка погибла еще четыре года назад, незадолго до исчезновения вашей матери. Довольно странное совпадение.

– Оно заинтересовало Берзиня?

– Возможно. Но куда больше интересовала сестра погибшей. Альбина. Я не сразу понял, чего он хочет. Вся эта игра в переодевалки… Потом дошло. Идея избавиться от вашего отца его не оставила, только теперь он вознамерился упечь его в тюрьму. С вашей помощью. Нам здесь лучше не задерживаться, – вдруг сказал Лапшин. – Вполне возможно, его люди уже рыщут по городу, разыскивая нас. Поздравляю, вы теперь тоже ненужный свидетель. Как я и Альбина.

Я тронулась с места, толком не зная, куда ехать. В душе был полный раздрай. Почти наверняка Лапшин говорит правду, то есть, по сути, ничего нового он не сообщил. И вместе с тем меня терзали сомнения. Возможно, это просто нежелание верить в то, что человек, которого любишь, убийца, однако я хорошо помнила реакцию Лео, когда мы обнаружили труп Альбины. Берзинь прав: для него гибель женщины явилась полной неожиданностью. Думаю, он отправился к ней вместе со мной, заранее предупредив ее об этом и проинструктировав, что она должна мне сказать. Сомнений у меня остаться не должно: за рулем маминой машины в день ее исчезновения была именно она…

– У него есть тайная квартира, – вновь заговорил Лапшин. – На Сущевской. Он в ней не живет, появляется крайне редко. Доказательства его вины там.

– Какие доказательства? – нахмурилась я.

– Веские. Лучше показать, чем рассказывать. Но есть проблема. Проникнуть в квартиру не так просто. В подъезде дежурит консьерж, надо что-то придумать…

– Если подняться из паркинга на лифте, консьерж нас не увидит.

– А как попасть в паркинг? С улицы это могут сделать лишь те, у кого есть брелок от ворот.

– У меня есть ключи от квартиры, брелок тоже есть. У Берзиня два места в паркинге, одно занимает его спортивная машина, второе свободно, когда его нет.

– Отлично, значит, на вашу машину жильцы внимания не обратят. А если обратят, вряд ли бросятся ему звонить. Если машина там, значит, Берзинь дал кому-то ключи от паркинга, по-другому туда не попасть. Дежурный внизу есть?

– Нет.

– Вы поссорились, но ключи он у вас не отобрал. Невероятная удача. Поехали.

До дома Берзиня на Сущевской мы добрались за пять минут, и все это время меня так и подмывало послать Лапшина к черту и сбежать. Из города, из страны, с этой планеты. Я не хочу никаких доказательств. Я и так знаю, что выбрала не того. Знала с самого начала. А теперь надо идти до конца. Это все, что мне остается.

Я достала ключи из сумки и свернула к воротам паркинга. Нажала кнопку на пульте, ворота открылись, и через несколько секунд я заняла место рядом со спортивной машиной Берзиня. Именно здесь он оставлял свой джип.

Не произнося ни слова, мы направились к лифту. Уже в кабине Лапшин достал из кармана бахилы и резиновые перчатки. Протянул мне.

– Наденьте. Наши отпечатки там не нужны, не то он, чего доброго, заявит, что доказательства ему подкинули.

– Моих отпечатков там предостаточно, – покачала я головой.

– Как знаете. – Лапшин быстро натянул перчатки и надел бахилы.

Когда мы вошли в квартиру, сердце вдруг болезненно сжалось. Лапшин запер дверь и убрал ключу в карман брюк.

– Идемте, – позвал, – у нас не так много времени.

Я направилась в гостиную, Лапшин шел чуть сзади, неожиданно схватил меня и с размаху ткнул лицом в стену. Я взвыла от боли и точно бы не устояла на ногах, но он держал меня за шею. Ударил второй раз, третий. Я пробовала закричать, вырваться, но он стиснул мне рот и нос ладонью, развернув к себе, и зашипел:

– Я не против, чтобы немного пошуметь, это делу лишь на пользу, но не слишком громко, чтобы кому-то из соседей не взбрело в голову звонить в полицию.

Я начала задыхаться, Лапшин ослабил хватку, а я смогла задать вопрос:

– Что вы делаете?

– Хочу отправить в тюрьму твоего любовника. По-моему, он это заслужил.

Он ударил меня кулаком в живот, я вскрикнула от боли, а он вновь стиснул мне рот. Схватил за волосы и с такой силой приложил к стене, что я сползла на пол в полуобморочном состоянии.

«Он спятил», – в отчаянии подумала я, не понимая, что происходит.