Время сумерек. После Старого мира

Итак, человек полупросвещенный – всегда «левый». Эта связь заслуживает исследования. Почему «поверхностныя мнѣнія, наобумъ приноровленныя ко всѣму» (Пушкин о Радищеве), связаны только с одним из возможных мировоззрений? Думаю, здесь нет ничего странного.

Консервативное мировоззрение сводится, в двух словах, к любви и уважению к прошлому. Полупросвещенному нечего хранить, уважать или вспоминать. История человечества, преподанная ему как переход (который случился буквально вчера) от «мрака» к «свету», отбила у него всякое любопытство к прошедшему. «Техника» и «факты» – ось, вокруг которой вращаются его интересы. Он весь сегодня. Полупросвещение обрывает всякую преемственность.

Кстати: говоря о «левом», нужно обратить внимание на следующую его особенность. Левый, во первых, обладает религией, но, во-вторых, это религия исключительно посюсторонняя, «отрицательного» или «внешнего» порядка. Ни во что внутреннее и тайное он не верит, но только в то, что на поверхности и что может быть достигнуто чисто техническими способами: республику, социализм, равенство… В сущности, он верит в технику. Быть левым значит не иметь такой религии, которая не вполне здесь и не вполне сейчас. (Оставляя в стороне германских «национальных социалистов», у которых, если верить досужим языкам, были хотя бы суеверия, то есть зачатки религии.)

К «новому порядку» (левому по своим истокам) люди этого слоя неизменно лояльны, и сразу по нескольким причинам. Исходно эта лояльность была внушена их отцам и дедам средствами внекультурного принуждения, т. е. насилия, но по прекращении насилия (а затем и не поддержанной настоящим деятельным насилием лжи), полуобразованный слой у нас в России остался верен породившему его перевороту. Всё «левое», упрощенное – ему по нраву, всё «правое», наследственно-памятливое, основанное на плодотворном и сложном прошлом – его отпугивает. Полушутя, полусерьезно можно сказать: чтобы напугать полупросвещенного, покажите ему букву ѣ. Отношение к традиционному правописанию – у нас безошибочный способ отличить человека культуры от человека техники. Впрочем, так оно в России было и при Старом порядке. Изменилось с тех пор – количественное соотношение культурной и полукультурной частей общества.

IV. Механический труд

Было бы удивительно, если бы «просвещение для масс» привело к появлению богатой литературы или к развитию наук о человеческом. Как для того, так и для другого в исторической России была богатая почва, однако после обработки этой почвы механически понятым «просвещением», на ней стали плодоносить только «точные», если не сказать прямо – прикладные науки, занятые, как говорилось выше, ростом внешнего материального могущества. Хуже того: в сознании масс бомбы и самолеты, плотины и небоскребы стали образом науки, хотя глядя на них, следовало бы говорить о технике.

Что же касается тех отраслей умственного труда, успехи которых не выражаются «плотинами и самолетами» – в них человек новой эпохи не показал своих преимуществ. В жизни эти люди – служащие механической фабрики фактов (или вымыслов, если речь идет о журналистах или литераторах). Их можно в лучшем случае похвалить за «профессионализм» (любимое слово безблагодатной эпохи), но ни о каком внутреннем развитии, совершенствовании, явленном в их труде, речь не идет. Настоящее творчество (назовем ли мы его литературой, или философией, или искусством, или поэзией) всегда рассказывает о внутреннем развитии творца. Где нет развития, «боли и перехода», нет и творчества в его подлинном смысле. Механическая фабрика во внутреннем развитии не нуждается, ее плоды год от года одни и те же. Из полукультуры, по сравнению с культурой, изъято понятие роста, усложения, движения вперед и вверх.

В дни «демократических» соблазнов у культуры появился новый противник: успех. Успѣхъ достается тому, кто успѣлъ. Традиционная орфография подчеркивает связь понятий. Внутренняя дисциплина, испытание молчанием как основа творчества – эти слова сейчас звучат откровенным безумием. А ведь самые сильные слова – несказанные. Творчество составляется из отложенных и подавленных откликов. В конечном счете, «воспитание способной творить личности» означает воспитание в человеке долгих душевных движений (вкладывая в понятие души нераздельную жизнь ума и чувства). Долгие душевные движения в наши дни находятся на ущербе. Они не просто не воспитываются – воспитывается их противоположность, готовность «заявить несогласие», поскорее крикнуть. Крики не воспитывают душу и не обогащают ее.

V. Свое и чужое