Время своих войн-1 (СИ)

   "Я чую близость времен, когда христиане опять будут собираться в катакомбах, потому что вера будет гонима, - быть может, менее резким способом, чем в нероновские дни, но более тонким и жестоким: ложью, насмешками, подделками, да мало ли еще чем! Разве ты не видишь, что надвигается? Я вижу, давно вижу!" (Соловьев Владимир Сергеевич, июнь 1900 года)

   Но в 1900 году большинство газет и практически все книжные издательства были уже в тех руках, которых они находятся сейчас, и пытливый ум, высмотрев тенденцию движения куда направляется общество - на воспитание ненависти и желания худшего для отчизны - мог уже и угадать. Но лишь в том случае, если был предполагал, что заслона этому не будет, лишь тогда осмелился бы на самые ужасные предположения. Каждому хочется верить, что существует "заслонный полк". Но власть не справлялась, а на лучших ее представителей была устроена самая настоящая охота.

   Начавшие убивать когда "нельзя", ни за что не остановятся, когда "можно"...

   Офицерство и духовенство не осознавали, что речь идет о его полном уничтожении, думало, что все это издержки времени, и каким бы не сложился государственный строй, а защитники ему - профессиональные военные и профессиональные духовники будут нужны всегда, как необходимы крестьяне, на которых все держится..

   Россия 1917 года - это едва ли не 98 процентов крестьянского населения. Но в ЧК (Чрезвычайных Комиссиях, организованных для уничтожения "социально чуждых и прочей контрреволюции") не было крестьян - душегубство противно сердцу пахаря - и оно, крестьянство, в глазах кагала, казалось виновным уже этим - "социально чуждым" вне сомнений - требующим полного переустройства собственных обычаев и уклада жизни.

   Социальная болезнь не может отторгнуть весь организм, но может его "перенастроить"...

   Всего горя не перелопатишь. Русская история последнего своего столетия, где не копни - там кости человеческие, а виновные из своих домашних ухоженных могил не вытряхнуты, пеплом по свету не рассеяны, и живые виновные новейшего времени - их потомки и последователи - не бедствуют.

   Все имеет свой смысл. Беда всегда имеет много смыслов, и это беда... когда смыслов много. И вовсе не значит, что побеждает истинный смысл, как и находится истинный виновник...

   Георгий не из той породы людей, кто будет жевать платок на кладбище. Но узелок для памяти завяжет и проследит, чтобы не слишком надолго, чтобы обязательно пришел случай развязать. Не должно быть слишком много узелков для памяти - мельчают. Умеет "щупать пространство", в том числе и информационное. Хотя в этом ему далеко до Сергея-Извилины, но тот на его командирскую должность не претендует, приказы оспаривать не пытается, и Георгий привык считать его при себе чем-то вроде начштаба. Георгий идет по жизни просто, когда информационное поле чем-то не устраивает, особо не озадачивается - подставляет свое, по характеру, сводя с ним собственный смысл жизни, отметая остальное, и как многие, заразился устойчивой привычкой всему, всякому движению, искать причины: худому - скрытые, хорошему - природные. Состояние души естественное для территории России, где движение мысли и дел происходит нерационально, но к одному и тому же приходят с разных сторон, а выполнение поставленной задачи происходит диаметрально разными по полюсам усилиями... Понять, как и почему такое происходит - задача из задач. Однако неблагодарная, потому как бесполезная. И совершенно невозможная для иностранца. Это Русское Поле.

   Командиру трудно быть довольным - должность не позволяет. Георгий умудряется. Умеет, потому как, приучил себя довольствоваться малым, поскольку считает, что живет не для себя лично - должность такая. Взять хоть вот это... Кто он сам? Как ни крути (по малому ли, большому счету) - командир даже не взвода - отделения разведки. Лейтенантская должность. Покажется ли странным, но Георгий никогда не мечтал о большем. Почему? От понимания ли, что в таком случае попал бы под перекрестие тех, кто сверху, и тех, кто ниже?

   Войны оканчиваются не в воздухе и не на море, а на земле, и точку ставят стрелковые подразделения с личным оружием. Георгию хочется, чтобы, когда будут расставляться точки, либо многоточия - если так придется, его палец не тыкал в широкомасштабную карту, а нажимал на курок...

   В этом подразделении, кого не возьми... Тут один Извилина тянет никак не меньше чем на генерала. Много генералов у других командиров в подчинении? Опять же, где найдешь такое подразделение, в котором с задачами не мелочатся? И время от времени решают их практически, а не только на макетах, как в академиях. Тут всяк станет академиком. Петьку Казака возьми - разве не академик? Найдется хоть в каком подразделении еще один такой, чтобы имел столько практического опыта войн последних лет?

   Иное время - иное бремя.