Время таяния снегов

– На воде много денег не заработаешь,– задумчиво сказал Кикиру,– тут нужно придумать что-то другое.

Кикиру снял шапку и запустил пятерню в спутанные космы. Он так яростно чесал голову, будто таким способом можно было добыть умную мысль.

– Небывалое дело ты задумал,– продолжал Кикиру.– Ха! Чукча едет по своей воле в далекий неведомый город учиться в высшей школе. Забавно. Гм. Надо тебе помочь.– Кикиру нахлобучил шапку и стукнул Ринтына пониже спины.

– Хочешь, я тебя устрою в редакцию районной газеты? Хорошая работа! Кучу денег сразу получишь. Сам хотел взять эту работу, но так и быть, уступлю тебе, раз ты едешь в такую даль. Ну как, согласен?

Ринтын нерешительно проговорил:

– Но я никогда не работал в газете…

– Чепуха! Для того чтобы работать в газете, большого ума не надо. Я ведь соглашался, хотя ни разу такой работы не делал. И ты, конечно, справишься.

– Нет,– отрицательно покачал головой Ринтын,– я так не могу.

– Напрасно отказываешься,– горячо сказал Кикиру.– Все дело в том, чтобы не закапать окна. В два дня справишься. Четыре стены, но все они продырявлены окнами.

Ринтын понял, что речь идет не о том, чтобы принимать непосредственное участие в выпуске газеты.

– А что там надо делать?

– Пустое,– махнул рукой потомок жироваров,– выбелить снаружи дом редакции газеты. Кисть есть, известь есть. Погода установится, покажется солнце, пойдем к редактору. Ты где живешь?

Ринтын ответил.

Кикиру нахмурился.

– Меньше всего мне бы хотелось встретиться с твоим родственником,– тихо, как бы про себя, сказал он.

– Нет, он очень добрый,– поспешно проговорил Ринтын.

– К тебе он, может быть, и добрый,– ворчливо сказал Кикиру и добавил: – Я скажу редактору, а в первый солнечный день ты сам пойдешь к нему. Хорошо?

За завтраком Ринтын рассказал Теркинто о встрече с Кикиру и о его совете.

– Нашел друга,– проворчал Теркинто.– Это такой жулик! Не водись с ним. Он тебя может испортить.

Ринтына обидели слова брата.

– Я не маленький,– тихо и твердо ответил он,– и не какая-то вещь, которую можно испортить.

– Чем ходить по домам, словно батрак, лучше устраивайся на работу,– сердито сказал Теркинто.– Смотри, со своим университетом скоро станешь таким, как Кикиру.

– Он добрый,– упрямо повторил Ринтын.

– Этот добряк в прошлую зиму выгнал из дому продавца с женой и в стужу гонял вокруг магазина, пока не добился своего – не получил спирта.– Теркинто вскипел и от ярости так поставил стакан, что расплескал себе на колени крепкий чай.– Бездельник и лодырь, пьянчуга твой добряк!

Дождь продолжался несколько дней. Ринтын с нетерпением ждал улучшения погоды, чтобы отправиться в редакцию газеты. Он часто подходил к этому зданию и даже шагами мерил длину стен, которые ему предстояло белить. Через окна, забрызганные потоками дождя, Ринтын заглядывал в типографию, где совершалась сказочная, таинственная работа по превращению простого слова в печатное.

7

Почти каждый вечер Ринтын вместе с Теркинто и его женой ходили в кино. Картины демонстрировались все там же, где некогда Ринтын, будучи в пионерском лагере, смотрел “Чапаева” и “Кастуся Калиновского”. Здание это – небольшой зал, едва вмещающий сотню зрителей, и будка, в которой помещался киномеханик,– громко именовалось Домом культуры.

Теркинто, возвращаясь из кино, каждый раз допытывался у Ринтына, похожа ли его Вааль на ту или иную киноактрису. Для сравнения Теркинто обычно выбирал на экране самых красивых женщин.

– Верно, моя Вааль похожа на Василису Прекрасную? – спрашивал Теркинто за вечерним чаем.

И если Ринтын затруднялся ответить, Теркинто старался облегчить задачу:

– Ты не сравнивай полностью: косы у Василисы почти такие же, как у Вааль. И высока ростом, как моя жена.

И только после просмотра фильма “Запорожец за Дунаем” Теркинто не задал привычного вопроса. Милиционера поразила форма кинопроизведения. Он без конца прищелкивал языком, восхищался выдумкой людей.

– Вот как здорово устроили! Простой разговор весь в песни поместили!

– Это же опера,– пробовал объяснить Ринтын.

Но Теркинто только махнул на него рукой и продолжал:

– Додуматься до этого надо было! Вааль, вот мы бы с тобой тоже всю жизнь песнями разговаривали. Утром я бы стал тебя будить: “Вставай, Вааль, потухла печь”, или так: “Выстирай мои галифе и заштопай колени!”

Несколько дней после этого Теркинто был в шутливом настроении. Однажды утром он сказал Ринтыну:

– Ты до-о-лго бу-у-дешь ва-а-лять ду-у-рака? Я те-е-бе нашел ра-а-боту! – И объяснил: – Я договорился с директором собачьего питомника. Будешь у него помощником, и звание тебе будет – лаборант. Жалованье очень приличное, немного меньше моего. В халате щеголять будешь, научишься собакам уколы делать. Директор сказал, что со временем при старании и способностях можно получить звание ветеринара – собачьего и оленьего доктора. Ну, что ты молчишь?

– Нет, я поеду в университет,– твердо ответил Ринтын.