Время таяния снегов

15

Он очнулся и попробовал открыть глаза. Спокойный синий свет лился откуда-то сбоку, рядом слышалось сонное дыхание. Ринтын лежал на чистой постели. В комнате было тепло, и назойливый дождь не стучал по брезенту. Он приподнялся на локте. В палате, кроме него, лежали еще три человека. Кровать его стояла в углу так, чтобы свет от окна не падал на лицо. Видимо, кто-то позаботился об этом. Ринтын пошевелил пальцами ног, руками и с удовольствием отметил, что конечности у него в порядке. Он чувствовал слабость, и хотелось пить. Возле кровати на тумбочке Ринтын увидел графин и стакан. Дрожащими от слабости руками он налил воды, напился и с удовольствием вытянулся на кровати.

— Ожил, парень? — спросил сосед по кровати, разбуженный звоном стакана.

Ринтын вгляделся в соседа. Лицо худое, обтянутое тонкой кожей. Синий свет придавал ему мертвое выражение, живыми были только глаза — большие, блестящие.

Утром Ринтына разбудил шум в палате. Больные поднимались, ходили умываться в туалет, шаркали по полу огромными стоптанными шлепанцами. Смотреть на свет все еще было больно, и Ринтын лежал с закрытыми глазами. Соседи по палате, думая, что он спит, разговаривали вполголоса. Больной, лежащий рядом с Ринтыном, часто кашлял, закрывая рот куском марли.

Принесли завтрак. Ринтын отвернулся от света и выпил кружку сладкого чая. Кашу он поковырял ложкой и оставил. Аппетита не было.

Когда унесли посуду, в палату в сопровождении медсестры вошел толстый мужчина в белом халате. В руках он вместо докторской трубочки держал обыкновенную курительную трубку. Он направился прямо к кровати Ринтына:

— Ну, как самочувствие, Анатолий Федорович?

Ринтын в первую минуту не сообразил, что это обращаются к нему. Впервые с того момента, как он получил новое имя и отчество, его так называли.

— Хорошо, — ответил Ринтын, догадавшись, что перед ним доктор.

Он выслушал Ринтына, осмотрел покрытое сыпью тело и покачал головой:

— Как тебя угораздило в таком почтенном возрасте детской болезнью заболеть? Нехорошо, Анатолий Федорович! Надо быстрее поправляться…

Соседа он осматривал долго, выслушивал, выстукивал его впалую с выпирающими ребрами грудь и тяжело вздыхал.

— Продолжать то же самое, — не оборачиваясь, сказал доктор медсестре, мягко положил больного на подушку, накрыл одеялом и перешел к другой кровати.

Там лежал здоровенный мужчина, обросший бородой до самых глаз.

— Как вы себя чувствуете?

— Отлично, — улыбнулся больной в ответ доктору.

— Перевязку сделаете в процедурной и заодно побреетесь. Нельзя же так, в самом деле. Это же не в поле.

На четвертой кровати лежал мальчик лет двенадцати. Доктор потрепал его по щеке.

— Месяц еще осталось потерпеть. Совсем немного.

— Я считаю каждый день, — ответил больной.

Ринтын приподнялся на кровати: судя по произношению, это был чукча.

— Вот твоего земляка вчера привели, — сказал доктор и показал рукой в сторону Ринтына. — Поправится, станет тебе веселее.

— А что у него сломано? — спросил мальчик.

— Ерунда, все у него цело: корь и левостороннее воспаление легких. Через три дня встанет на ноги.

Доктор вышел. Некоторое время в палате стояла тишина: каждый обдумывал слова доктора. Вдруг Ринтын услышал всхлипывания. Плакал больной на соседней кровати. Он лежал, накрывшись с головой одеялом. Его худые острые плечи вздрагивали. Ринтын с беспокойством посмотрел вокруг. Каждый занимался своим делом, все делали вид, будто ничего особенного не происходит.

— Не обращай внимания, — услышал Ринтын слова на чукотском языке: это говорил мальчик, — он плачет каждый раз после врачебного обхода…

16

На третий день, как и предсказывал доктор Мухин, Ринтын встал на ноги. К этому времени он уже успел не только со всеми познакомиться, но и узнал истории их болезней.

Сосед Ринтына, бухгалтер районной торговой конторы, был безнадежно болен — рак желудка. Все знали, что его дни сочтены, и сам больной хорошо это знал. Он часами лежал неподвижно, устремив свой взгляд в потолок. Раза два приходила к нему жена, приносила передачи. Она с нескрываемой брезгливостью садилась у кровати больного мужа, отсиживала положенные десять минут и торопливо уходила. Супруги почти не разговаривали, обменивались всего лишь несколькими словами. Жена скороговоркой сообщала новости о сослуживцах, о том, что Танечка здорова, кушает все, приехала теща Комарова, Фира Львовна купила котиковую шубу…

Во время ее посещений в палате было тихо, но как только она уходила, все облегченно вздыхали.

Петр Петрович, геолог, был жизнерадостным человеком с большим юмором. У него было огнестрельное ранение в плечо.

Самой интересной была история болезни чукотского мальчика, которого звали Амтын. Он был сыном бедного оленевода из глубинного тундрового стойбища. Родителей мальчик потерял еще в раннем детстве и воспитывался у дальнего родственника, богатого оленевода Вэльпонты, кочевавшего в районе Амгуэмской тундры.