Время теней

Рауль стряхнул наваждение.

Улица петляла звериной тропой. Перекрестков не было. Иногда попадались закусочные, лотки с антиквариатом и высохшие колодцы в форме ромбов.

Наконец, улица уперлась в башню – невысокую (три-четыре этажа) сосульку, свитую из мраморных «канатов». Треугольный дверной проем. Рауль шагнул внутрь – и оказался в сумерках, еще более густых, чем уличные. В углу, образованном двумя столами, светился монитор компьютера. Там же сидел человек. Рауль не смог определить его возраст. Человек проснулся, когда Рауль вошел.

– Хочу снять квартиру.

Человек потянулся, хрустнув суставами.

– Куришь?

– Нет.

Хозяин пристально всмотрелся в молодого фолнара.

– Это хорошо. Не люблю табака и дури, – он склонился над клавиатурой. – Имя?

– Рауль.

– А дальше?

– Что – дальше?

Человек озадаченно поскреб щетину на подбородке.

– Ну… В нашем мире принято еще фамилию носить. Имена, знаешь ли, бывают похожие. Одинаковые. А фамилии разные. Это… – он замялся. – Идентификация. Логотип. Фу, дерьмо какое…

– Понятно, – перебил Рауль. – Я фолнар с Отры. Клан эдо.

– Рауль Эдо. Годится?

Рауль кивнул.

– Деньги вперед.

Рауль протянул карточку. Хозяин вложил ее в ридер и задумчиво уставился в экран.

– Маленький ублюдок. У тебя чужая карточка.

Рауль растерялся.

– Эль-Куэйро, – сказал он. Просто так сказал. Чтобы что-то сказать.

– Обалдеть. Он твой родственник?

– Брат, – соврал Рауль.

– Троюродный.

– Верно.

– Не грузись, – хозяин осклабился. – Главное, что ты платежеспособен. Надолго к нам.

– На пару дней. Стандартных.

– Конечно, стандартных, – хмыкнул хозяин. – В любом случае, тебе придется перечислить на мой счет все деньги.

– Почему?

– А потому, урод, что ты явился на Бирау в обход Санкции Отчуждения. Слышал про такую бяку? Я сдам тебя властям Федерации.

Требовалось соображать быстро.

– Не выйдет, – нашелся Рауль. – Мегасеть вам недоступна.

Хозяин проглотил пилюлю. Об этом свидетельствовали долгая пауза и постная мина.

– Ладно. Говоришь, неделя?

– Пусть неделя.

Хозяин вогнал информацию. Карточка вернулась по воздуху вместе с ключами.

– Вали на четвертый этаж, жадная скотина.

Наверх вели крутые каменные ступени. Они тянулись спиралью вдоль стены и упирались в люк – вырубленное в потолке квадратное отверстие. Винтовая лестница явно не предназначалась для людей. В люк третьего потолка была врезана деревянная дверь. Рауль протянул руку, чтобы ухватиться за перила – и едва не упал на покрытый пылью пол. В пяти метрах под ногами. Внутри башни по человеческим меркам было этажей восемь. Снаружи – максимум пять. Словно разные измерения…

Ключ легко провернулся в скважине. Щелкнул замок. Рауль толкнул дверь и забрался в свою квартиру.

Окна отсутствовали. Крыша – тоже. Дыра над головой застеклена. Комната довольно просторна – двадцать шагов в поперечнике. Электричества и бытовых приборов нет, что Рауля совсем не огорчило. Кровать. Стол. Тумба. В стене высечены две ниши. В одну вмонтирован умывальник, в другую – унитаз. Все.

Обстановка Раулю понравилась.

Он развязал рюкзак, достал нож и игольник, убрал в тумбу. Переоделся в сетчатую майку и шорты. Закрыл люк. лег на кровать. И уснул.

* * *

– А где постояльцы?

Хозяин проснулся.

– Какие?

– Другие.

Хозяин зевнул.

– Башня тянется глубоко в недра острова, Рауль. Там десятки ярусов. На нижних я никогда не был. Днем самая жара там, – он указал на потолок. – По ночам подвалы отапливаются. Кризы внизу и жили. Там обратная топология – помещения шире. У меня снимают квартиры шесть клиентов. Я построил себе дом на берегу. Обычный. Людской.

– Для чего тогда надземные ярусы?

– Техническое оборудование. Резервуары, энергоустановка. Кризы все демонтировали.

Рауль направился к выходу.

– Ты куда?

– Есть хочу.

– В городе полно закусочных. Даже на этой улице.

– Спасибо.

Рауль представил свою комнату, заполненную водой – похоже, резервуар был именно в ней. За такой объем фолнары развязали бы маленькую войну. Интересно, зачем технологичной цивилизации подобные резервуары? И почему существа, мнущие пространство подобно пластилину, вытеснены людьми?

Ему не дано найти ответ.

Лень, окутавшая Лланару, ощущалась физически. Солнце, безусловно, смещалось, но глаз не мог уловить перемен. Здесь можно родиться утром, прожить сутки и умереть, так и не увидев второго рассвета. Поэтому многие садились на поезда и ехали в ночь – своего рода достопримечательность. И наоборот – теневики, катили в день. Тягучесть времени создавала иллюзию бессмертия. Ею страдали дети, а порой и взрослые люди. Замедленность была присуща и местной биосфере. Большинство организмов пребывало в состоянии сна наяву. Этим активно пользовались хищники, глубинные тысячелетние монстры, чей мир – давление и тьма. На шельфах и рифах обитали иные твари – более гибкие и проворные. Мелкие. Завезенные в основном с Земли и планет земного типа.