Время теней

Ещё в школе нам твердили, что есть войны захватнические, а есть освободительные. Захватническая — это когда войска пересекают границу и вторгаются на чужую территорию. Но вот во время Великой Отечественной войны наши войска вошли на территорию Германии, однако, где же здесь захват? Тоже самое в Афгане — мы и там на земли пуштунов и других племён не претендовали. Иная ситуация с Израилем — вроде бы захватывает чужие территории, но утверждает, что делает это ради обеспечения безопасности своего народа, освобождая сопредельные страны от террористов. В общем, всё сложно в этом мире — очень трудно понять, чем война отличается от борьбы за мир.

Иногда мир хуже войны, поскольку теряется смысл существования. Плодиться, размножаться? Для чего — для того, чтобы пришли освободители и ценою немалых жертв свергли тамошнее правительство? Кто-то такие действия поддерживает, а другие говорят:

— Да, плохо жили при том режиме, нас притесняли, лишали гражданских прав. Но ведь жили, а теперь с каждым днём могилы на погосте прибавляются.

Тут снова возникает дилемма — то ли убивать ради счастья грядущих поколений, то ли смириться с тем, что есть. Злой дух, который якобы творит во благо, сомнений не испытывает — для него цель оправдывает средства. Но что сможет противопоставить этому дух добрый? Возможно, разведёт руками и скажет:

— Разбирайтесь сами.

Можно ещё посоветоваться с людьми, провести всенародный референдум, но, если я не в состоянии найти ответ, тогда что смогут люди малообразованные, которые никогда не забивали себе голову краеугольными проблемами бытия? К примеру, Кутузов сдал Москву — прав он был или не прав? Наверно, прав, если сберёг жизни многих людей, но ведь нельзя же всегда отступать под напором превосходящих сил.

Вот и теперь с Семёном Аркадьевичем никак не можем решить, какие действия предпринять, чтобы не случилось худшее. Много вариантов рассмотрели, но всё как-то неубедительно, не впечатляет. Сколько бы ни приводили доводов, нам ответят, что решение принято в интересах государства и отмене не подлежит ни при каких условиях. В общем, ситуация складывалась безнадёжная.

И тут словно бы что-то щёлкнуло в моём мозгу:

— Бабий бунт!

— Ты это к чему?

— Да к тому, что решения политиков основаны на логике, каждому нашему аргументу они противопоставят свой, то есть политические соображения, экономические выкладки. Но против бабьих воплей логика не устоит!

Похоже, моя идея ему понравилась.

— Так, так! И где же этот вопль должен прозвучать?

— Для начала используем телевидение, хоть какой-то толк будет от него. Вы же финансируете несколько телеканалов?

— Допустим. А потом?

— Потом женщин выведем на улицы, всех от мала до велика. Не будут же омоновцы их дубинками лупить! Рука у них не поднимется.

Семён Аркадьевич на этот раз не впечатлён:

— Нет, это не годится. Баб вразумить невозможно, ничто не заставит их бунтовать. Покричат, покричат и разойдутся. Примерно так же, как с моей Еленой. К примеру, вечером готова от меня уйти, поскольку исполнять её прихоти я не согласен, но к утру ей удаётся меня уговорить. Ну ты сам понимаешь, каким способом.

«Вот оно!» — снова щёлкнуло в мозгу.

— Семён! Так это то, что нужно.

— Ты о чём?

— Да о любви, плотской в данном случае. Если жена откажется спать с мужем, что будет?

— Пойдёт в публичный дом или с секретаршей переспит прямо в служебном кабинете.

— Это само собой. Но согласить, что крайне унизительно для мужика, если жена ведёт себя так недостойно по отношению к отцу своих детей.

— Ну и что? В семейной жизни всякое бывает, но через пару дней всё возвращается на круги своя.

Ничем его не проймёшь! Ну разве что его самого унизят.

— А давай проведём эксперимент. Я Елену Павловну уговорю впредь отвергать все твои ласки, не соглашаться лечь с тобой в постель. Посмотрим, как ты запоёшь через неделю!

В общем, Семёна Аркадьевича я убедил, но как заставить действовать единым фронтом такую массу женщин? Только официально состоящих в браке не меньше тридцати миллионов. Пришлось обратиться в Общество феминисток — может, те подскажут.

И вот я в кабинете председателя «Общества свободных женщин».

— Мы хотим привлечь вас к агитации против войны.

— Кто это «мы»?

— Это группа состоятельных людей, радеющих о судьбах граждан нашего государства.

— И против какой войны будет направлена эта акция?

— Да мало ли войн? На Ближнем Востоке, в Африке…

— Мы-то тут при чём?

— А вы представьте, что Россия будет вовлечена в вооружённый конфликт. Сколько матерей потеряет сыновей! Сколько семей останутся без кормильца!

Наконец-то до неё дошло:

— Это благородная задача. Но чем же мы сможем вам помочь?

— Вы объединяете множество женщин, озабоченных судьбой прекрасной половины человечества.

Дама смущена, даже разрумянилась — видимо, не часто приходится ей слышать комплименты в адрес женщин.

— Вы правы, мы боремся за гендерное равенство, против семейного насилия. Однако наши возможности крайне ограничены.

— А если мы профинансируем эти акции? Политику одного из телеканалов скорректируем в соответствии с вашими пожеланиями.