Время терпеливых (Мария Ростовская)

Почтарь заметил лисий малахай, выдвинувшийся из-за дерева, на секунду раньше, чем монгольский всадник заметил его самого. Мигом скользнул в дверь, с шумом захлопнул её и запер толстым дубовым брусом. Припал к дырке, образовавшейся от выпавшего сучка в двери и удачно служившей глазком хозяину. Монгол, выкрикнув несколько гортанных слов, замахал руками, призывая своих соплеменников. И вот на крохотную полянку перед избушкой повалили дюжие всадники, все в доспехах. Нашли, значит…

Ропша кинулся к печи, потом к голубятне. В дверь уже молотили чем-то тяжёлым.

— Открывай, да! Скоро открывай, иначе секир башка получай, урус! — кто-то из поганых, похоже, успел выучиться говорить по-русски.

Толстая дверь сотрясалась от ударов, но пока стояла. Ропша торопливо выталкивал наружу голубей, одного за другим. Птицам-то зачем гибнуть?

Выпустив последнего, Ропша задвинул заслонку голубятни, улыбнулся. Летите, светлые птахи… Однако, пора. Помолиться ведь не дали, сволочи…

Мощный удар тарана-бревна, подобранного где-то неподалеку в лесу, высадил дверь с одного раза, и разгорячённые монгольские нукеры ворвались внутрь лесной избушки, изрыгая ругательства. Но было поздно. На потолочной балке висело тело почтаря, ещё легонько покачиваясь.

— А, собака! Снимите его, может, удастся откачать! Да поживее, олухи, ведь это связь с коназом Горги, не будь я Дэлгэр!

Кто-то чиркнул кинжалом по тонкому шнуру, на котором висел почтарь, возникла суета — обмякшее тело подхватили, потащили на воздух, на ходу снимая с шеи петлю. Дэлгэр оглядел скромное убранство избушки. Мешки с коноплёй и пшеном, железный котелок для варки, какие-то горшки… В углу возвышалось сооружение, не оставлявшее сомнений в своём предназначении. Вне всяких сомнений, это голубятня, а это вот связник коназа Горги. Значит, логово близко, совсем близко… Где?

Позади возник запаренный нукер.

— Дэлгэр, он подох.

— Точно?

— Зрачки как у змеи.

Дэлгэр сплюнул на пол. Не везёт… Опять не везёт… Сколько можно?

— Ладно, Балтэ. Ты и Ангараг останетесь здесь со своими людьми. Не знаю, как часто сюда приходят гонцы от коназа Горги, но вряд ли реже чем через день. И попробуйте только не взять живыми! Слышишь, Ангараг?

— Мы их возьмём, Дэлгэр-багатур!

…

— … Вот, княже, как и обещал… Узнал я, где рати князь Георгий затаил.

Бывший князь Глеб хищно осклабился, не в силах сдержать радость. Соглядатай, чернявый низкорослый мужик, заросший до глаз курчавой бородой, блеснул крепкими зубами в ответ.

— Ну?

— Серебришко вперёд, как водится.

Глеб, не споря, вынул тяжёлый кожаный кошель, вложил его в цепкую руку соглядатая.

— На реке Сити они стоят, недалеко совсем.

— Ты молодец, Чернав!

Расставшись с соглядатаем, Глеб пришпорил коня. Скорее, эту горячую новость следует преподнести вперёд всех. Стан князя Георгий ищут многие, а награду должен получить один. И это должен быть он, князь Глеб! Да, быть ему теперь князем над Рязанью! А может, и над Владимиром поставит его Бату-хан?

…

Кони мягко ступали по глубокому снегу, проваливаясь где по бабки, а где и почти по колено. Надо же, вроде каждый день наведываемся к избушке почтаря, а тропы нет. Заваливает свежим снегом…

Варлам усмехнулся собственным мыслям. Ещё бы не хватало тропу проложить к стану, как же. Разумеется, они каждый день подъезжали к леской избушке разными путями, чтобы не натоптать тропинку. Путей было больше дюжины, и свежий снег укрывал следы, придавая лесной чаще первозданный вид, будто сюда от роду не ступала нога человека.

Ехавший впереди всадник не проронил ни звука, просто встал на месте, натянув поводья, но Варламу этого было достаточно — все посторонние мысли вылетели разом, и бывалый воин весь обратился в слух.

— Там чужие… — еле слышно прошептал передний витязь.

— Уходим тихо… — также одними губами произнёс Варлам. И тут звонко, призывно заржала в лесной чаще кобыла, и тут же один из жеребцов маленького русского отряда ответил ей.

Таиться больше не имело смысла. Чащоба взорвалась диким воем и улюлюканьем, и уже разворачиваясь, Варлам услышал свист вражеских стрел. Конь под ним всхрапнул и стал валиться.

— Засада! Все в круг!

Кони витязей, истыканные стрелами, подобно подушечке для иголок, пали на месте, но бывалые воины успели соскочить, и никто не пострадал. Теперь у Варлама не было ни малейших сомнений — их хотят взять живьём. Обычно степняки старались не попасть в коней, берегли трофеи.

Со всех сторон пятёрку русских окружили галдящие, хищно ощерившиеся всадники, размахивая арканами.

— Делай, братие! — крикнул Варлам.

Ангараг, уже собиравшийся крикнуть урусам, что всякое сопротивление бесполезно, вытаращив глаза, наблюдал завораживающую картину — пятеро урусов разом взмахнули мечами, на один миг придав сходство своему оборонительному кругу с огромным стальным цветком, и пять голов покатились в снег. Этот приём использовали ещё древние викинги, чтобы не попасть в плен к врагу — каждый сзади стоящий рубит переднего…

— А-а, проклятые мангусы! Что мы скажем Дэлгэру?

…