Время terra incognita

— Все бомбы нам предназначались. На американцев ни одна не свалилась, хотя те тоже били исламистов и в гриву и в хвост. И вот ещё любопытный факт: США в одностороннем порядке вышли из договора обязывающего каждый из трёх блоков объявить войну тому, кто первый применит на земле оружие массового поражения. Всего за три часа вышли, до того как святоши попытались сбросить благодать нам на головы. Как будто они знали заранее и решили не вмешиваться. Наводит на мысли, да?

Поняв, что вцепился в подлокотник, Мотылёк осторожно разжал побелевшие пальцы. Вокруг них собралась небольшая толпа. Державший за руку девочку, мужчина спросил: —Представители Халифата что-нибудь говорит?

— Молчат, гады— отмахнулся Конь: —Как в рот воды набрали.

— А в верховном совете, что думают?

— Откуда я знаю о чём они там думают! — возмутился Конь: —В экстренной сводке сказали, я вам передал. Больше ничего не знаю. Наверное, частичную мобилизацию объявят. Или в ответ с луны долбанут, а там и американцы к веселью подключатся. И будет чёрный такой, неравномерно обугленный шарик плыть в пространстве.

— Как вы можете такое говорить? — возмутилась женщина.

— Да я не говорю— смутился Конь: —Всё, товарищи, собрание закончено. Что знал — рассказал. Больше ничего не известно.

Мотылёк задумчиво смотрел в пол. На ботинки, на гнутые и тонкие ножки дивана, снова на ботинки. Вокруг шумело и волновалось людское море.

— Послушай— сказал Мотылёк: —Если мобилизация, то нам надо в Новосибирск. Мы к новосибирскому военкомату приписаны.

— Ты серьёзно? — удивился прекративший копаться в рюкзаке Конь.

— Наверное…

— Да кто нас отпустит с автоматами в полях бегать! Будем интеллектов растить в Красловске. Очень быстро будем растить, очень. Ты от родственников писем не получал?

— Нет! — встрепенулся Мотылёк.

— Успокойся, я от своих получил. Пишут всё нормально в Новосибирске. Пока нормально.

— Слушай, этого ведь не может быть?

— Чего не может?

— Чтобы люди, в наше время, вот так вот, устроили большую войну. Ну не может, да? Из-за луны. Да кому она нужна, луна.

— Нужна— сказал Конь: —И не в луне дело, если честно. Не было бы луны, придумали бы что-нибудь ещё. Фундаментальные идеологические противоречия, ясно? Нужно было не только говорящие головы на уроках политграмотности слушать, но и самостоятельно умные книжки читать.

— Идеологические? — с истерической ноткой усмехнулся Мотылёк: —Не можем жить в мире?

— Мы то можем— сказал Конь: —И они могут. Только не хотят. И вообще, советский союз, им одним своим существованием всю малину портит. Как тут будешь угнетать третьи страны или проводить деление на «высших» и «низших», на «элиту» и «скот», когда советский союз. Вот и строят планы. И хватит про политику. Видишь, какой бедлам творится. Надо успокоить людей. Сам в порядке?

— В порядке— сказал Мотылёк.

— Хорошо. Давай чем-то отвлечём людей, пока они, обсуждая одно и то же, окончательно сами себе все нервы не вымотали.

— Товарищи! — позвал Конь пробиваясь к столу и забираясь на него с ногами: —Товарищи, я сейчас буду говорить всякую ерунду, поэтому уделите мне минутку вашего внимания. Кто там плачет? Восьмилетняя девица и вдруг плачешь? Нехорошо. Девять лет? Тем более! Ах, не плачешь, в глаз что-то попало. Если никак не получается проморгаться, то меддок там, во втором зале, за опорной колонной. Все слушают меня? Отлично, дайте сказать пару слов кто я такой и как здесь очутился…

Конь нёс ахинею с серьёзным и сосредоточенным видом. Мотылёк смотрел на друга и не мог понять, как у него получается? Откуда берутся силы, чтобы успокоить других людей. Может быть, где-то в высоких кабинетах, мечетях или в резервных штабах сейчас начиналась мировая война. А Конь в это время спокойно рассказывает о пирогах и соленьях своей бабушки. И самое удивительно, что его слушают.

Мировая война?

Началась или нет?

Или не мировая?

И не началась?

И не война, а конфликт, хотя какая, к ёлкам, разница?

Самолёт взлетел только поздним вечером. Все графики полётов сдвинулись, смялись. Персонал аэропорта прилагал титанические усилия к ликвидации образовавшегося хаоса, и кое-что у них начинало получаться. Во всяком случае, пассажирский самолёт, несущий Коня с Мотыльком и ещё девять сотен пассажиров, покинул взлётную шахту, подброшенный катапультой вверх, к небу.

Из кормовых дюз ударила струя пламени, сначала удерживая тяжёлый самолёт в воздухе, а затем, перебарывая гравитацию, поднимая его выше и выше. Установленные напротив каждого пассажирского места информационные экраны показывали скомпонованный с различных камер вид. Вот взлетает пылающая звезда — их борт — вид с камер аэропорта. Вот гигантское море огней — Москва под крылом — вид с наружных бортовых камер. Движущаяся линяя удаляется от сияющего моря московских огней — подпись внизу говорит, что изображение передаётся с систем наблюдения орбитальной перевалочной станции Орбита-3.