Время твари. Том 1

— То-то и оно-то, — закивал Оттар. — То-то и странно. Мне ли не помнить, как в Дарбионском королевском дворце брат Кай целые отряды до зубов вооруженных гвардейцев голыми руками раскидывал.

— А этот, кажется, вовсе без оружия, — гадливо морщась, заметила Лития.

— Благоволите, ваше высочество, того… — попросил Оттар, — смотреть в другую сторону. Потому как я намереваюсь на его рожу глянуть, а он, вишь… голый, как лягушка.

Лития отвернулась.

Северянин поддел тело мыском сапога и без труда перевернул его. Принцесса услышала, как рыцарь удивленно присвистнул. А затем до нее донеслись его слова:

— Можете смотреть, ваше высочество. Ничего этакого вы не увидите. Потому как ничего этакого у него совсем нет…

Повернувшись к трупу, Лития поняла, что имел в виду Оттар.

Только по особенностям мускулатуры можно было определить в поверженном противнике мужчину. Признаки пола убитого были вырезаны начисто — еще при жизни, и, судя по всему, очень давно. Рот убитого оказался приоткрыт, в него набилась древесная труха, но все равно можно было рассмотреть, что и зубы его абсолютно черные. Абсолютно черными были и губы, и правый вытаращенный глаз. Левый глаз отсутствовал — из глазницы, обрамленный запекшейся кровью, торчал глубоко вонзившийся метательный нож. Второй нож торчал с левой стороны, под ключицей.

Оттар наклонился над телом и вытащил из его поясных креплений еще один метательный нож. Проделал он это аккуратно, остерегаясь коснуться густо смазанного зеленоватой дрянью острия.

— Где-то я уже видел такой, — усмехнулся рыцарь. — Точно, один в один! Посмотрите на этого ублюдка. Ну и чучело! Правда же, ваше высочество?..

Принцесса ничего не ответила.

— Неужто это единственное его оружие? — продолжал размышлять вслух Оттар. — Не может быть… Или следует рядом поискать? Хотя… погоди-ка…

Он ступил шипованной подошвой сапога на скрюченную в предсмертной судороге ладонь убитого. Надавил, и окоченевшие пальцы с хрустом разжались. Между ними металлически блеснуло что-то острое.

— Вона как! — снова удивился северянин. — Посмотрите, ваше высочество, какая штучка. Ножики длинные, к ладони прикрепленные… Прямо как кошачьи когти. И это называется оружием? Что-то тут не сходится, ваше высочество!.. Ну не противник этот ублюдок брату Каю, совсем не противник. С этакой-то финтифлюшкой…

— Она называется мицу, — каким-то не своим голосом проговорила Лития.

— Что? — развернулся к ней Оттар. — Откуда вы…

— Мицу, — повторила принцесса. — Хотя они владеют всеми видами оружия, но это — их излюбленное. Я знаю, что это за люди… О великий отец Вайар! О боги…

— Да что все это значит, ваше высочество?! — недоуменно всплеснул руками северянин. — Почему вы так побледнели?

— Вы слышали когда-нибудь о детях Ибаса, сэр Оттар? — спросила Лития.

— О… детях?! О его детях? — переспросил Оттар и пожал плечами. — О детях Убийцы-Из-Бездны?

Конечно, северный рыцарь знал, кто такой Ибас. Или, как называли его в родных краях Оттара, Убийца-Из-Бездны. Все это знали.

Когда-то давно, так давно, что не было еще самого времени, пришел из Великого Хаоса Неизъяснимый. Пришел, чтобы создать все сущее. И поставил над сущим творения свои: Харана Темного, Вайара Светоносного и Нэлу Плодоносящую. И, зачав от Вайара, родила Нэла трех сыновей и трех дочерей.

Андара Громобоя, что нес в себе Дух Войны и Разрушения; Гарнака Лукавого, породившего Ложь, Воровство и Искусство; Безмолвного Сафа, даровавшего впоследствии людям Любознание и Мудрость… Родила Нэла от Вайара Алу Прекрасную, что была сама Красота и Магия; Иллу Хранительницу, что была Верностью, Любовью и Терпением; Вассу Повелительницу Бурь, сберегшую истоки Страсти и Неистовства.

И породили Андар, Гарнак, Саф, Ала, Илла и Васса род человеческий.

Харан же Темный, совокупляясь с дикими зверьми, породил расу демонов.

Так сущее обрело Гармонию.

Но вышел из чрева Нэлы последний отпрыск — Ибас. И не было в Ибасе ни мужского, ни женского. Он был черен, Ибас, черен, горбат и уродлив. Ничего не досталось ему от родителей его, и жуткая эта пустота наполнилась злобой. Смеялись над ним его братья и сестры, и оттого злоба внутри Ибаса стала тверже камня и жарче огня.

И отец его, Светоносный Вайар, счел Ибаса недостойным Вечного Поднебесья, обиталища богов, и Темного мира, обиталища демонов и незримых сущностей. И обрек Вайар Ибаса на вечное пребывание в мире смертных. Тогда злоба внутри Ибаса прокляла все живое и все неумирающее. И от начала времен до того момента, как истлеет сама Вечность, принужден Ибас скитаться в мире смертных. Но никто из смертных не может увидеть его и услышать его, если он сам этого не пожелает. И не найдет Ибас нигде и никогда покоя до тех пор, пока живое не станет мертвым, а неумирающее не погрузится опять в Хаос.

Бывают такие дни, когда Ибас открывает себя для смертных, и горе тому, кто попадется ему на пути. Пожрет горбатый Ибас душу смертного, наполнив его тело только злобой и жаждой убийства.