Время улыбается

  -Я никогда не плевал на грандиозного кронштейна. - Мальчик вновь захныкал. Тапиру стало страшно, он подумал об своих родителях, раз следователь так говорит, значит, они еще не арестованы.

  -На трубке обнаружены твои отпечатки пальцев и губ. Запираться бесполезно.

  -Но ведь портрет могли обстрелять и из другой трубки, сделайте экспертизу слюны.

  Дознаватель нахмурился - главной улики испорченного портрета они так и не смогли найти. Дети также были настолько запуганны, что все изображения Вождя содержались в образцовой чистоте. Но донос где кривым, возможно детским почерком было написано, что на Нерона ибн Хотабба готовиться покушение был. А для тренировки Тапир использует плевательную трубочку. Условия содержания заключенных тяжелые, высокая смертность в лагерях, да и расстрельные команды требуют своей жертвы. С верху им спущен план, столько то расстрелять, а еще большее количество навечно засадить в трудовые лагеря. А народ пошел лояльный, трусливый, даже думать плохо об кронштейне боится. Приходиться исхитряться, чтобы выполнить программу. Что для него какой-то мальчик - мельче назойливого клопа. Конечно, его родители арестованы и дают показания.

  -Нет "пацанчик"! Все уже доказано. Тебе осталось подписать лишь вот это!

  Следователь протянул плотную бумагу.

  -Вот здесь в уголке. И тогда тебя отпустят.

  -Но если я признаюсь в покушении, меня растворят живьем!

  Дознаватель растерялся, он понял, что допустил ошибку. Следовало сначала усыпить бдительность мальчугана, затем дать подписать пустую бумажку. Такой простосердечный ребенок наверняка подмахнул бы, не гладя. А уж потом они бы допечатали то, что хотели. А теперь его придется ломать.

  Впрочем, Тапир не был таким уж наивным, еще в камере ему пацаны сказали, чтобы он ничего не подписывал. Иначе не избежать смертного приговора.

  -Ты все равно подпишешь. Мы можем сделать это быстро и без мучений. Или наоборот очень медленно через страшную боль.

  Следователь навис над мальчонкой, двое его помощников в красном стали по бокам.

  -Ну, с чего начнем.

  -С тока. Это и чисто и больно! - Прохрипел стоящий справа громила.

  -Люблю электричество! Тебе дают последний шанс, прежде чем боль пронзит тебя, подпиши.

  -Нет, я хочу жить.

  Мальчик трепетал от предвкушения страданий, но смерть была еще страшнее.

  -Врубайте ток.

  Палачи закрепили зажимы и включили электричество. Разряды прошлись по телу, венам, нервным окончаниям. Никогда еще Тапир не испытывал такой боли. Глаза выползли из орбит, конечности задергались, коротенький ежик светлых волос заискрил.

  -Вот так! Говори паршивец! Назови сообщников.

  Слезы ручьем лились из глаз, ребенок рыдал и всхлипывал, но отказывался сдаться.

  Ток усилили, кожа задымилась, кровь начала вскипать, мышцы набухли и были готовы лопнуть.

  -Ну, щенок! Признавайся! - Дознаватель достал похожий на сварочный электрод и приставил к груди.

  -Нет! Я не виновен.

  Электроразряд ударил напротив сердца. Мальчишка дернулся и потерял сознание.

  Его с трудом привели в себя, поняв, что ребенка можно и убить следователь пытал его бережно, словно жука. Находил чувствительные окончания, просовывал электроды между пальцев рук, ног, щекотал острием паяльника босые пятки. Даже попробовал подсоединять к языку. Но ничего не помогало. Тапир стонал, орал, но не признавался, не выдавал сторонников, отказывался подписать бумагу. На протяжении допроса, он несколько раз терял сознание, но быстро - голова крепкая, приходил в себя. Прошло несколько часов, следователь и сам устал. По своему богатому опыту, он знал, что иногда встречаются такие упрямые особи, что их никакой пыткой не проймешь. Впрочем, для пожизненного приговора, признание необязательно, а многие люди сидят годами и им даже не предъявлено обвинение. Особенно часто так поступают с детьми, сажают на год-другой, заставляют вкалывать по шестнадцать часов в сутки, избивают, варварски воспитывают, затем выпускают и даже разрешают учиться в школах. Зато потом какой у них остается страх на всю жизнь, и разуметься любовь к диктатору.

  -Бросьте эту падаль в карцер, он нам ничего не скажет.

  Темное наглухо закрытое помещение это карцер, там заключенного вздергивают, приковывают за заведенные назад руки, а голые ноги болтаются по колено в ржавой, холодной воде. Иногда по ней пробегает волна тока. Если продержать подольше заключенного он начинает сходить с ума. В добавление вонь, в черной жиже плавают полуразложившиеся трупы.