Время умирать

Его любимым местом были болотистые низины вокруг Замбези. Он не помнил, что родился здесь, но чувствовал, насколько вода здесь прохладнее и вкуснее, побеги — сочнее, а чувство покоя глубже, чем в любом другом месте. В этом сезоне он пересек реку Чивеве и направился на восток, что-то тянуло его туда сильнее, чем в любое другое место.

Тукутела состарился и устал. Ему было уже далеко за семьдесят. Суставы болели при ходьбе, и слон шел жесткой неровной походкой. Старые раны ныли, особенно досаждала пуля, которая застряла в кости черепа над правым глазом. За много лет там образовался твердый нарост, который Тукутела иногда трогал кончиком хобота.

Его большую покатую голову оттягивали к земле тяжелые бивни, с каждым днем их груз становился все тяжелее. Эти костяные мечи — единственное, что осталось от его былой мощи. Старый самец дряхлел. Шестой — последний — ряд зубов износился. Он не мог есть пищу, голодал и слабел с каждым днем. Рацион составляла лишь мягкая трава и молодые побеги, но ему не под силу было съесть достаточное их количество.

Тукутела отощал, кожа на боках и шее висела мешками. Он чувствовал какую-то грусть, похожую на то чувство, которое он испытывал, когда стоял рядом с умирающей матерью, просто он не понимал, что это предчувствие неминуемой смерти.

Слону казалось, что погоня началась, стоило ему пересечь границу парка. Он чувствовал, что она более опаснее, люди были упорнее и настойчивее, чем любые его враги до того. Чудилось, будто весь лес наполнен человеческими существами, которые преследуют его, идут по пятам, поджидают за каждым поворотом. Он не мог идти прямо на восток, а вынужден был петлять и кружить, чтобы избежать нависшей над ним опасности.

Когда рядом раздалась какофония выстрелов, Тукутела, вместо того чтобы повернуть в сторону спасительной территории парка, развернулся и кинулся на восток. Ему нужно было пройти через болото, и путь был опасен, но слон не мог больше противиться древнему инстинкту.

Через десять часов он остановился в тихом, спокойном болотистом месте, чтобы напиться и поесть, но до настоящих болот было еще далеко. Этот пункт было одним из промежуточных на пути к конечной цели.

Он пробыл там не больше двух часов, когда появился самолет, наполнив воздух рокотом, напугав и разозлив слона. Каким-то образом слон связал гудящую машину с охотниками. Она оставляла в воздухе тот же запах, что и машины охотников, с которыми он часто сталкивался. Тукутела знал, что не может больше оставаться в этом месте: охотники были близко.

Его настоящим убежищем были болота, и сейчас он быстро двинулся к ним.

* * *

— Он не остановится, пока не доберется до болот. — Шон Кортни сидел на корточках над следами слона. — Он встревожен, и мы не успеем догнать его до того, как он скроется среди трясин.

— А сколько дотуда идти? — спросил Рикардо. Шон встал, мрачно взглянул на него и ответил:

— Миль восемьдесят-девяносто, Капо. Совсем небольшая прогулка.

Рикардо выглядел неважно. На рубашке проступили темные пятна пота. Казалось, что за последние четыре дня он состарился на десять лет.

— Что мы будем делать, если пигмей подведет нас? — подумал Шон, но тут же отогнал эту мысль. — Отлично, друзья, мы остаемся и ночуем здесь. Выходим в четыре.

Он отвел их на край болота, на твердую сухую землю. Жара и усталость притупили голод. Люди нуждались во сне больше, чем в еде, и вскоре все растянулись в тени и уснули как мертвые.

Шон проснулся с чувством, будто что-то произошло. Он торопливо сел, схватил винтовку и осмотрелся.

— Клодия! — Одним прыжком он вскочил на ноги. Ее рюкзак лежал в десяти шагах, там, где она спала. Он хотел закричать, окликнуть ее, что шло в разрез с его же правилами безопасности. Этот порыв с головой выдавал всю тревогу и беспокойство за нее.

Он прошел по периметру лагеря, свистнул часовому. Тотчас появился Пумула.

— Донна, — требовательно спросил он на синдебельском. — Где она?

— Там, — Пумула указал на реку.

— Ты отпустил ее? — недовольно спросил Шон.

— Я думал, она идет в кусты. — Пумула собрался с духом и добавил: — По нужде. Ну и не остановил ее.

Шон, не дослушав, побежал вниз по дорожке, вытоптанной бегемотами, к зарослям камыша, который окаймлял самый большой и глубокий из прудов. Впереди послышался плеск воды.

— Эта сумасшедшая стерва сведет меня с ума, — твердил он сам себе, продираясь сквозь заросли.

Пруд был около ста ярдов в длину, глубокий, с зеленой и неподвижной водой. Несмотря на свою комическую внешность, гиппопотам, вероятно, одно из самых опасных животных в Африке. Они убили людей больше, чем все остальные хищники вместе взятые. Старые самцы агрессивны и непредсказуемы. Самки с детенышами часто нападают без малейшего повода. Их огромные пасти с зубами, которые приспособлены для перемалывания речного камыша, перекусывают человека пополам. Крокодилы — тоже хитрые и опытные убийцы. Этот пруд — идеальное место для бегемотов и крокодилов. И Клодия Монтерро стояла в нем по пояс в воде.