Время ушельцев (СИ)

Матово-белый круг чуть-чуть в стороне…

— Лево руля!

— Есть лево руля!

— Смотрите внимательно!

Если бы Нельда не была готова к тому, что она увидела, она бы обмерла от изумления. Корабль плыл по зеркально-гладкому серому небу. Оно было везде и нигде. А наверху — дома, деревья, скалы — вся карта этого тысячу раз проклятого мира. И черная воронка пропасти, мгновение назад выплюнувшая «Морскую деву».

Воронка? И здесь воронка?

Да ведь это же…

Так вот почему Кэрьятан смог вырваться только после шестой попытки — воронка замкнута сама на себя!

Но если это так, то должно быть отверстие…

Да вот же оно!

— Еще левее! — скомандовала Нельда. — Так держать!

— Урилонгури! — крикнул вахтенный.

А, проклятие! Так и есть: снизу, из пропасти, поднимается по спирали гигантский черный дракон.

— Паруса поднять! Луки к бою! Что? Только три? А ну, признавайтесь, кто не умеет стрелять? Все умеют? Тогда ты… ты… и ты. Живо на корму!

Трое лучников выстроились у фальшборта с луками наготове. Свежий ветер надувал паруса. Туго натянутые снасти звенели от напряжения. Только бы успеть…

А дракон держится вне выстрела. Боится, что ли?

Еще чуть-чуть довернуть, и…

— Вырвались!

Расщепление

— Слещ танцы мгмпово, — объявил бронхитный динамик.

Поезд дернулся и пополз по рельсам, медленно набирая скорость.

Пассажиров в этот достаточно поздний час было немного — четверо мужчин, расстреливающих время за водкой и преферансом, две оживленно беседующие бабульки явно деревенской внешности и седовласый старец, от которого так и веяло спокойствием и мудростью.

— А слышала, что в вечернем «Рассвете» пишут? — говорила одна из старушонок. — Мичурин-то, оказывается, на своем участке в Козлове выполнял задание иностранных агентур! То-то у нас теперь и не растет ничего!

Митрандир хмыкнул. Ну да, конечно. Когда комар не доится, завсегда враги виноваты.

Дверь в конце вагона коротко скрежетнула, пропуская двоих смуглых мужчин в черных куртках, что-то громко и взбудораженно обсуждавших на гортанном восточном языке. Пройдя мимо, они скрылись в противоположном тамбуре. Старец что-то невнятно буркнул.

— Мм, — поднял голову Митрандир.

— Я говорю, давить их надо, нехристей, — отчетливо произнес старик. Глаза его полыхали, как раскаленные угли. С такой бешеной и непримиримой ненавистью Митрандир не встречался со времен афганской войны. Полупьяные картежники в противоположном конце вагона тоже выкрикивали что-то явно угрожающее. И даже бабулька на соседней скамейке процедила сквозь зубы:

— Уу… черномазые!

Митрандир отвернулся к окну. На освещенном фонарями глухом бетонном заборе завода «Антарес» мелькали сделанные краской надписи.

«Россия, пробудись!» — призывала одна. «Смерть россиянам, аллаху акбар!» — провозглашала другая. «Цой с нами — х** с ними» — констатировала третья. «Public enemy»[14] — рекламировала сама себя четвертая. И поверх всего этого красовалась пятая, самая смешная и нелепая из всех: «Где твое Я? Приди и возьми его!»

Поезд остановился у платформы, сиротливо прилепившейся к забору в самом углу. Чуть в стороне возвышалась куча пустых бутылок и жестянок — стихийно возникшая на ничейной земле несанкционированная помойка.

В свете фонаря что-то поблескивало. Митрандир пригляделся. На платформе валялся разбитый медицинский шприц. Гм-да…

Когда Сережа Иноземцев был маленький, новые дома возле «Антареса» казались ему такими большими и красивыми… Сорок лет назад город строился. «Сейчас его уже и не подметают», — думал он, глядя на проплывающие за окном вагона замызганные и исписанные стены зданий.

— Тьмутаракань-Главная. Конечная остановка электропоезда, — прохрипело над головой Митрандира.

И где-то вдалеке отозвался другой голос:

— Электропоезд из Корчева прибывает на второй путь.

— Ну вот, я и дома, — громко зевнул Митрандир.

Дома, впрочем, он оказался только минут через пятнадцать.

— Сергей, ты? — крикнула с кухни его жена.

— Я, Кира, я.

— Как съездил?

— Коптев обеими руками «за».

Под спрятанным флагом

— Ситуация, надеюсь, известна всем, — начал Митрандир, открывая общее собрание клуба любителей фантастики «Братство магов».

— Кому неизвестна, могу рассказать, — продолжил он. — Ситуация не просто плохая. Просто плохой она была уже давно, еще в «Иггдрасиле». Вот Галадриэль соврать не даст, — кивнул он в сторону Киры. — Заполучить это помещение нам удалось только после того, как мы зарегистрировали клуб по новой, под другим названием и с другим верховным магом, сиречь по цивильному — президентом. Сначала все было относительно нормально, а потом начались дурацкие проверки. Правда, до поры до времени нас отмазывал Нэрдан из клубного совета — он, если кто не знает, был офицером милиции. Но его убили. Вряд ли, конечно, за это, но убили.

— За что ж Андрюшку-то Матвеева? Ведь он ни в чем не виноват… — дурашливо пропел худой и лохматый парень.