Время увядающих лилий

Венеция! Государство, в основе которого лежит торговля и получаемая с этого прибыль. Республика со всеми сомнительными прелестями, к тому же отягощённая олигархами, которым так и не суждено было стать аристократами по примеру Медичи. У последних хватило ума и силы духа понять отличие денег и власти, а у этих… Только вот менее опасной Венеция от этого не становится, тут «отец» прав.

— Но и возвращать д’Эсте Модену просто так — неправильно. Сочтут за слабость и в будущем это создаст нам большие проблемы.

— Ты великий магистр тамплиеров, Чезаре, а они всегда имели резиденции в самых разных местах. Несколько крепостей в Модене, пара или даже единственная в Ферраре — этого должно хватить для напоминания и Эрколе и Альфонсо о том, что рука Борджиа рядом с их горлом. И мы получим возможность держать в кулаке эту пронырливую семью. Лилившись крепостей, переданных твоим тамплиерам, д’Эсте оставят себе деньги, но потеряют часть власти.

— Как Орсини…

— Да, Чезаре. Уже проверенный нами ход.

Мда, действительно круто. Есть ещё чему поучиться у этого интригана и циника со стажем в несколько десятков лет. Остаётся только герцога Феррары и Модены в этом убедить, да помягче, не обостряя отношений. Хотя… Можно разыграть как укрепление обороноспособности подвластных д’Эсте герцогств. Их армия, скажем так, себя никак не проявила. А вот в силе французского войска они явно убедиться успели, равно как и в тех убытках, которые принесло его появление в той самой Модене.

Нравится! Вот теперь точно и нравится, и перспективы успешного разрешения ситуации имеются. Особенно если посмотреть на ту самую карту, где я отмечал успехи наших войск, действующих против миланцев и того немногого, что осталось от французской силы.

Милан. Северная часть герцогства уже была под контролем венецианцев. Не той части их армии, что командовал герцог Мантуи, а другой, изначально не задействованной против Карла Валуа и его союзников. С юга же, почти без сопротивления протопав через земли Модены, из замков которой отступили французские гарнизоны Жильбера де Бурбон-Монпансье — понимали, что артиллерия разнесёт в хлам не рассчитанное на такое стены — по Парме ударили союзные пока что войска Борджиа и Франческо Гонзага.

Парма — богатый город, а её жители хотели сохранить не только жизни, но икомфортное бытие. Вот и получилось, что после первых же ядер, ударивших в камень крепостных стен, засевшие внутри захотели поговорить. И договорились… до выхода гарнизона при оружии, но с оставлением в городе как казны, так и всего действительно ценного. Сама же Парма, равно как и ещё несколько миланских городов, отныне была покорна Борджиа. Именно наши гарнизоны располагались там всерьёз и надолго. Та самая оплата, на которую согласилась Катарина Сфорца, заключая договор. Парма и окрестные земли по условной лини, проведенной строго на запад, аккурат до генуэзских владений. Пусть они тоже были подвластны Лодовико Сфорца, но о них отдельный разговор. Зато всё то, что находилось севернее — это уже лично её земли, которые мы обещали закрепить за ней и её потомками.

Миланцы — не сам Лодовико и накрепко повязанные с ним приближённые, а именно большая часть сеньоров средней руки — не хотела ввязываться в сложную и сулящую большие потери войну. Они и поддержали то Мавра исключительно потому, что считали, что его правление позволит поддерживать привычную им благополучную, можно даже сказать богатую жизнь. А тут сперва вторжение французов, которые хоть земли герцогства и не грабили, но всё равно вызывали опасения, затем участие вассалов Мавра в войне. Той самой, первое сражение которой показало, как сильно способны настучать по дурным головам отряды под знамёнами Борджиа. И вот теперь вторжение не просто отрядов Борджиа. но и при полной поддержке ещё более сильной венецианской армии, да и со стороны Флоренции кое-что накапало. Символически, зато показательно и с прицелом на то, что против такой союзной связки Милану никак не выстоять.

Надежды на Францию? Слухи о творящемся в Бретани в мешке удержать не удалось. Более того, мы специально позаботились о том. чтобы Анна Бретонская как можно скорее уведомила все монаршие дворы Европы о том, что она восстанавливает свою законную власть над Бретанью и объявляет Карла VIII Валуа узурпатором, а свой брак с ним ничтожным, не имеющим законной силы из-за того, что она уже была к тому моменту замужем. Да и Александр VI, он же Родриго Борджиа, радостно подтвердил сей факт, попутно печально вздыхая об ошибке своего предшественника, у которого «страх перед королём Франции оказался сильнее любви к законам божеским и человеческим».

При таких раскладах «добрые миланцы» пусть и без особой радости, но стремились поскорее сдаться на выгодных условиях. А они, условия то есть, были действительно выгодными, хотя те же венецианцы шипели, плевались и исходили на гуано из-за всего этого. Ничего, переживут, и так нахапались, потроша «золотой обоз»!