Время увядающих лилий (СИ)

Не флотом единым. Всего ничего прошло с того момента, как армия Карла VIII вошла в Неаполь, а недовольных уже было более чем достаточно. И некоторым, особо важным и влиятельным, сохранившим относительную силу, намекали, что хотя отловленные Альфонсо с большинством родственников и подписали отречение от власти — после чего были выпровожены на Сицилию, это владение арагонских родственников — но большинство не значит все. Осторожно намекали, не называя до поры имён. Карл Французский же покамест был слишком занят и не стремился особо обращать внимание на, как ему казалось, мелочи.

Зато мы готовились. Мы — это не только Борджиа и крепко-накрепко по понятной причине союзные Медичи, но иные заинтересованные стороны. Испанская монаршая чета, высказавшая готовность совместной борьбы против Франции ещё посланному к Вальядолид Хуану Борджиа Льянсоль де Романи, недавно уведомила нас, что готов и флот, способный противостоять французскому, и десять тысяч пехоты и кавалерии при небольшом количестве орудий. Да и наша агентура в Бретани только и ждала, что сигнала к началу активных действий. Если удастся выдернуть Анну Бретонскую из её полутюрьмы в Амбуазе… вот тогда начнётся серьёзная заварушка. Крайне опасная для Франции.

Было и ещё кое-что, точнее сказать кое-кто, готовый выступить на нашей стороне. Тут постарался сам Родриго Борджиа, честь ему и хвала. Конечно же, союзник так себе, о надёжности в данном случае даже мечтать не приходилось, но у нас с ним были определённые общие цели. Следовательно… хоть какое-то время сей союз протянет, а дальше видно будет.

Б-бах! Ясно, опять началось, а точнее продолжилось. Лукреция, вот источник шума. Точнее шум и грохот бы не от неё самой, а от того пистолета, который она держала сразу в двух руках, чтобы хоть так скомпенсировать отдачу. Вот пришло ей в голову научиться стрелять, а значит, ничего не поделать. Аргументированно возразить, что подобное умение ей не понадобится, в принципе не реально. Особенно с учётом того, что я ей уже вложил в голову. Да и не стоило лукавить — способность метко выстрелить в нужный момент способно спасти Лукреции жизнь, ведь заранее неизвестно, как жизнь повернётся. Слишком много у нас, Борджиа, врагов, да и покушения имели место быть, к счастью, неудачные.

Кто учил сестрёнку? Вестимо та, кому Лукреция не просто доверяла, но и готова была прислушиваться даже к мелочам. Ага, Бьянка де Медельяччи собственной персоной, волею сложившихся обстоятельств, помимо прочего, ставшая одной из наставниц Лукреции. Не де-юре, конечно, но де-факто точно. Ведь она девушка, пусть и воительница. Точнее сказать, именно факт её женской природы позволял Бьянке быть практически идеальной наставницей в физическом развитии другой девушки. Как ни крути, а мужчины и женщины по разному устроены. А значит и учить их стрельбе и работе кинжалом требуется по особенному, с учётом, пардон, анатомии. Пистолет и кинжал, на этом всё! Хотя Лукреция порой и поглядывала в сторону другого оружия, но тут уж на дыбы встал лично Родриго Борджиа, заявив дочери, что она и без того очень уж далеко отошла от образа благопристойной синьорины. Да и возможные шрамы никак не украсят лицо и тело той, кто уже теперь является одной из самых завидных невест Европы.

Вот и оставалось Лукреции упражняться в стрельбе, дырявя бумажные и деревянные мишени, да упражняться во владении тонким кинжалом, более всего подходящим её хрупкому телосложению. Правильный хват, основные движения, метание опять же. Контактный же бой пока шёл по остаточному принципу. Его время ещё придёт… если сама Лукреция не остынет к новому увлечению. Ай, кого я убеждаю то? Точно не остынет, с такими то примерами рядом. Я, Бьянка, Мигель, бывшие кондотьеры и бойцы кондотт — именно сей набор человеческий стал её окружением, среди которого она находилась почти постоянно и на которых стремилась походить. Вот и что в итоге могло получиться? Уж явно не домашняя девушка, ждущая замужества и даже не утончённая разбивательница мужских сердец. Вот хищница вроде Катарины Сфорца — это да, только менее развитая физически в силу природных особенностей.

— Хватит на сегодня! — прикрикнул я, заметив, что руки Лукреции заметно подрагивают после очередного выстрела.

— Но почему?

— А тебе что, объяснять надо? — прищурился я. — Или может будешь честна сама с собой и скажешь причину, по которой пора прекратить обучение стрельбе?

Тяжело вздыхает, но отмалчиваться явно не собирается. Положила разряженный пистолет на стол к трём другим, почти таким же, и заговорила:

— От отдачи начали болеть руки, а от этого очень сложно прицеливаться. Последний раз взводила курок медленнее, свезла палец. Не до крови, но неприятно. Но хотелось ещё…

— Разумное сдерживание, сестрёнка, не забывай.

— Помню всё, Чезаре. И то, что после этого с кинжалом тоже не надо учиться работать. Придётся вернуться к книгам. И не к тем, которые интересные.